– Катюш, выслушай меня, пожалуйста!
– Отпусти. Я хочу уйти, – голос Кати звучал глухо и совершенно безжизненно.
– Не уходи, выслушай. Кать, я тогда говорил совсем другое!
Катя попыталась вырваться.
– Отпусти, пожалуйста. Я хочу уйти домой.
– Андрей, немедленно убери руки, – прикрикнул на него отец, тут же продолживший совсем в другом тоне: – Екатерина, мне очень стыдно за сына, но я надеюсь, что, когда вы немного успокоитесь, мы поговорим и все обсудим.
– Хорошо. Потом, – выдавила бледная как мел Катя.
Она снова попыталась высвободиться из рук Андрея. Отпускать ее Андрей не собирался, но от неожиданной сильной пощечины отца вздрогнул и разжал руки. Катя выскользнула за дверь, которую тут же перегородил отец, не давая ему кинуться следом:
– Хватит. Достаточно того, что ты уже натворил.
Комментарий к Глава 25. Начало новой эры
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 26. Презумпция виновности ==========
Андрей потрясенно смотрел на отца – тот прежде даже голос на него повышал крайне редко, а случая, чтобы отец поднял на него руку, он и вспомнить не мог.
– Андрюх, успокойся, – торопливо произнес Ромка, вставая между ним и отцом, – остынь. Катя сейчас слишком потрясена увиденным, если ты будешь давить, сделаешь только хуже. Ты же видел какое у нее было лицо? Она сейчас ни один твой аргумент просто не услышит. Ей нужно немного прийти в себя, и тогда ты ей спокойно объяснишь, как все было на самом деле. Главное – успокойся для начала сам. Понимаю, что тебе сейчас очень хочется вмазать Сашке, но сейчас не время. Этот гаденыш не постесняется заявить на тебя в полицию, а тебе сейчас нужно не с охраной и полицией разбираться, а подготовиться к разговору с Катей. Пока сядь за стол и успокойся.
Андрей медленно выдохнул и кивнул. Друг был абсолютно прав. Оставалось только сжимать кулаки от злости и бессилия. Он резко отодвинул кресло и сел.
– Ромка развернулся к старшему Жданову: – Павел Олегович, поверьте, все несколько не так, как представили Воропаевы.
Отец прислонился спиной к закрытой двери и устало произнес:
– Андрей, ты вообще отдаешь себе отчет в том, что ты сделал? Это же… я и слов подобрать не могу, чтобы обозначить всю эту мерзость. Мне стыдно, что ты – мой сын…
Андрей хотел было возразить, снова сказать, что на самом деле все не так, как было представлено на видео, но понял, что это бесполезно. Отец не услышит никаких аргументов, да и аргументы у него сейчас слабые. Его слово против мастерски составленной записи, многие фразы в которой звучат вне контекста до омерзения мерзко. Когда он говорил с Ромкой, он меньше всего думал, что его услышит и кто-то другой, кроме Малиновского. Ромка-то его понял, а вот понял бы кто-то ещё, кроме Ромки, услышь он весь разговор целиком? Вряд ли. А теперь было тошно, что эти фразы услышали и Катя, и родители.
Отец тяжело вздохнул и перевел взгляд на Воропаева:
– Александр, ты понимаешь, что ты скорее всего только что полностью разорил компанию, в которую мы с твоим отцом вложили столько сил? Можно сказать, жизнь вложили!
– Павел Олегович, ну что вы, – покачал головой Сашка, – Зималетто разорил Андрюшенька, как я и предупреждал. Причем управился он за считанные месяцы. Простите, но я видел его антикризисный план, он безнадежен. У компании все равно не было никаких шансов выкарабкаться из той ямы, в которой ваш сын ее прикопал. Я всего лишь немного ускорил процесс.
– Катя не тот человек, что будет разорять или захватывать компанию из мести! – рявкнул Андрей раздраженно. – Она кристально честный человек, и не смейте обвинять ее в подобном! Тут нужно волноваться не за компанию, а за Катю! Я даже не представляю, что с ней будет из-за всего этого! И, Сашка, я тебе обещаю, если с Катей в результате что-то случится…
– Ты серьезно думаешь, что ты меня проймешь этим пафосом? – фыркнул Воропаев насмешливо. – После всех этих твоих разговоров с дружком? Нет, Андрюшенька, я не такой идиот, как тебе хотелось бы верить. Ты бы еще заявил, что если с этой твоей жертвой любовной аферы что-то стрясется, ты на себя руки наложишь. Тогда бы образ был бы полный, а так…
– Да что ты вообще понимаешь! – выпалил Андрей, вскакивая из-за стола. – Я без нее жить не могу!
– Сядь, – оборвал его отец, – довольно клоунады.
Андрей сел в кресло и со злостью шарахнул кулаком по столу так, что стоявший на столе графин жалобно звякнул.
Отец поджал губы, но ничего не ответил, а вот мама спросила, глядя на Воропаеву в упор:
– Кира, я правильно понимаю, что ты была в курсе всего, что собирается устроить твой брат?
– Маргарита Рудольфовна, я очень ценю Сашино умение смотреть на вещи критически, и если он сказал, что план безнадежен, я ему верю. Я понимаю, что Павлу Олеговичу очень хочется думать, что Андрей еще сумеет вырулить из болота, в которое он загнал компанию, но…
– Врач сказал в морг, значит, в морг, – фыркнул Малиновский, – только, Кирочка, твой брат на врача не тянет. Он даже в специфике нашего бизнеса не разбирается.
Воропаев зло рассмеялся:
– И это обо мне говорит человек, который своими «знаниями специфики бизнеса» весьма посодействовал разорению Зималетто и как последний мерзавец обманывал на пару с Андрюшенькой его помощницу? Браво! Я польщен.
Мама чуть поморщилась от этой словесной пикировки, но как только Сашка замолчал, снова спросила:
– Кира, это была месть за то, что Андрей ушел к Екатерине, ведь так?
– Скорее, женская солидарность, – пожала плечами Воропаева. – Андрей лгал мне и разорвал помолвку незадолго до свадьбы, причем повод для этого выбрал самый смехотворный. Но и этой дурехе он тоже лгал. И когда Саша сказал, что он купил записи этих разговоров, я тут же захотела их послушать. А потом мне стало ее жалко. Саша хотел показать эти записи ей и вам, и он прав. Такую подлость прощать нельзя.
– Последняя запись сильно модифицирована, – произнес Андрей, с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость.
– Что купил у Клочковой, то и показываю, – усмехнулся Воропаев, – но по сумме всех прежних фактов, очень сомневаюсь в правдивости слов Андрея. Эта ложь – единственное, что ему сейчас остается. Павел Олегович, вы, конечно же, можете заказать экспертизу, воля ваша. Но все предыдущие записи точно не подвергались модификациям, могу дать вам заключения экспертов. Так что, как говорил Станиславский, не верю. Ладно, думаю, разговор окончен. Счастливо оставаться, а мы с Кирочкой все-таки пойдем. Ей еще вещи собрать нужно, – закончил он, вставая из-за стола.
Кира тоже встала и произнесла с извиняющей улыбкой:
– Верно, заявление об уходе я оставлю на своем столе. Оставаться в Зималетто после всего того, что я узнала об Андрее, я просто не могу. Мне противно, извините. До свидания.
Воропаевы вышли из зала, и в зале стало очень тихо. Молчание нарушил отец.
– Я очень надеюсь, что Екатерина согласится на переговоры, когда успокоится. То, что сделал Андрей не достойно не то, что президента Зималетто, это недостойно любого нормального мужчины. У меня в голове не укладывается, что мой сын способен на такое. Роман, от вас я тоже не ожидал подобного. Пока я не переговорю с Екатериной, я не буду предпринимать никаких действий, но уже сейчас я готов сказать – вы оба не достойны того, чтобы руководить компанией. А теперь, пошли вон отсюда, оба.
– А как же презумпция невиновности? – возмутился Малиновский. – Вы даже не попытались проверить наши слова, что последняя запись – фальшивка!
– Мне достаточно всех остальных записей и инструкции. Это все омерзительно. Дискуссия окончена.
Малиновский хотел было возразить что-то еще, но Андрей его остановил:
– Ром, бесполезно, пошли.