– Я, Коль. Ты же на мобильный Андрея звонишь. Совсем заработался?
– Пушкарица, насколько я понимаю, с тобой все в норме?
– Да, а что? – нахмурилась Катя. И настороженный тон Кольки, и его вопросы звучали очень странно. Может, действительно, заработался?
– Так, тогда слушай меня и не перебивай, – произнес Коля с нажимом. – Насколько я понимаю, масштабные разбирательства со своим Ждановым ты еще не начала. И перед тем, как начнешь, пожалуйста, сто раз подумай. Он, конечно, идиот еще тот и наговорил под запись на «развод и девичью фамилию», но я абсолютно уверен, что последняя запись – подделка, а тебе он последнее время точно не врал.
– А ты откуда знаешь? – растерялась Катя.
– Ну, Жданов тебя искал тут, думал, ты домой поехала. В общем, он мне рассказал, что у вас в Зималетто Воропаев устроил. Я тебе, конечно, сочувствую, но… Кать, я сам ему много лишнего наговорил, пока мы в морг ездили, был не прав. И по тому, как он там себя вел, я уверен, он тебе не врал.
Катя решила, что ослышалась:
– Куда ездили? Зачем?
– Поскольку Жданов тебя тут не нашел, он позвонил какому-то знакомому, чтобы тот пробил твои данные по полицейской базе, на всякий пожарный. Вот ему и отзвонились, что в морг рядом с метро Кунцево привезли труп девушки в синей куртке и черных брюках, а в ее сумке документы на твое имя. Мы туда поехали. Сумку Жданов узнал, вещи в ней тоже твои. Еще и браслет твой там был, который просто так с руки не снимешь… – Колька тяжело вздохнул и заговорил быстрее, почти скороговоркой, как всегда, когда нервничал: – В общем, когда мы пошли само тело опознавать, я уже был практически уверен, что там ты лежишь. Психанул, двинул Жданову, наговорил ему всякого. Только когда разобрались, что это не ты, а какая-то наркоманка, я нормально соображать начал. Стал все увиденное по полочкам раскладывать. Если бы Жданов был с тобой только ради денег, его бы так не колбасило. Когда тот мужик ему позвонил насчет того, что тебя в морге опознавать нужно, Жданов совсем сбледнул. Причем явно не потому, что морга боится. И когда вещи из твоей сумки разбирал, совсем серый был. Санитар, кажется, решил, что Жданов намылился в обморок грохнуться, когда браслет твой разглядывал, нашатырь ему под нос сунул, но вообще похоже на это было. А когда мы уже в ту комнату вошли, где сами трупы, я думал, что и сам грохнусь, страшно до жути было к телу подойти. Нет, я понимаю, что труп мне ничего не сделает, но страшно же, Кать! А когда Жданов понял, что это не твой труп, с ним форменная истерика была. И, честно говоря, сначала подумал, что он крышей поехал. То плакал молча, когда к столу тому шел, то вдруг как заржет, и взгляд как у психа. Под конец заявил, что у тебя даже волосы на лобке другого цвета. Очень ценное знание для меня, Валерий Сергеевич бы оценил, хм… Потом он вроде бы взял себя в руки, даже пару дельных мыслей высказал, но когда мы шли обратно к его машине, он был как пьяный, хотя дернуть он бы точно не успел, я все время рядом был. В общем, Кать, я поэтому и звонил, проверить, как он доехал – я тогда не рискнул в его машине ехать, подумал, что он в таком состоянии до первого столба и доедет, а потом подумал, что зря, мне нужно было просто самому за руль сесть. Я, конечно, тоже из-за тебя перенервничал, но он вообще в ноль был. Так что ты не прессуй его слишком, а? Ну, начал он ваши отношения не очень хорошо, можно даже сказать, что плохо, но потом же все изменилось. Я б спустил на тормозах. Вот.
– Понятно, Коль, – выдавила Катя ошарашено. – Спасибо. До завтра.
– Ну, пока.
Она положила трубку, и тут же раздался жалобный писк мобильного – окончательно разрядился аккумулятор. Катя положила телефон на столик, заставила себя посмотреть в лицо Андрею и только тогда поняла, что во время ее разговора с Колей он продолжал смотреть на нее.
– Катюш, выслушай меня, пожалуйста, – произнес он отрывисто, не отводя от Кати воспаленного взгляда. – Я понимаю, как все это выглядит для тебя и Зорькина, и что вы наверняка считаете меня такой же мразью, как и Денис, но…
– Не надо, – Катя передвинулась к Андрею и накрыла его губы пальцами, но он упрямо мотнул головой:
– Кать, пожалуйста, дай мне шанс все объяснить. Я чем угодно готов поклясться, что я тебе уже очень давно не лгу.
Катя снова накрыла его губы рукой и пододвинулась вплотную, уткнувшись лбом в его плечо:
– Андрюш, я верю. Давай я скажу, а ты просто выслушаешь, ладно? Как тогда…
Андрей замер, но потом согласно моргнул. Катя перебралась ему на колени, обняла за шею и опустила голову ему на грудь, чтобы не смотреть Андрею в лицо:
– Андрюш, ты только молчи, хорошо?
Он молча обнял ее за талию и поцеловал в макушку, но по тому, как колотилось его сердце Катя поняла, что Андрей нервничает.
– Я знаю, что ты не лжешь. В прошлую пятницу, когда я ушла готовить документы, а ты остался с Малиновским в конферец-зале, я еще не дойдя до кабинета вспомнила, что забыла в зале ручку, очень удобную, с фиолетовым стержнем. Решила вернуться за ней. Дверь в зал была закрыта неплотно, и я услышала ваш разговор. Сначала мне хотелось развернуться и уйти, чтобы не мешать вам, ты и так стал меньше с Романом общаться из-за меня, он наверняка обижается. А потом ты заговорил о том, как у нас все начиналось, и у меня ноги словно онемели, не было сил даже пошевелиться, не то, что уйти. Так что я стояла и слушала, надеясь, что больше никто в коридоре не появится. Повезло, все были на обеде. А когда у вас разговор перешел на планы на вечер, я все-таки собралась с силами и пошла обратно в кабинет. Посидела там немного и решила пойти пройтись. Написала записку, что ушла в банк, оделась и вышла. Села на автобус, проехала несколько остановок, потом пошла пешком, зашла в кафе, потом снова гуляла. Пыталась понять, что же теперь делать. Решила, что приду домой и поговорю с тобой начистоту, но потом увидела тебя и поняла, что не могу. Ты был такой радостный, что я пришла. Потом ты говорил про Кузю… и я решила, что если не сумею простить и поверить, если затаю обиду, то только разрушу все хорошее, что у нас уже есть. Нет смысла затевать разговор, неприятный для нас обоих, все равно прошлого не изменишь, а для будущего все это, как мне тогда казалось, совершенно не важно.
Катя перевела дух и продолжила чуть тише:
– Когда Воропаев протянул мне копию инструкции, я очень обрадовалась, ведь теперь мы знаем наверняка, кто именно затеял ту игру, он сам нам практически сдался. У меня словно паззл сложился – я даже поняла, почему инструкция написана именно моим почерком. А потом были эти видео, – она судорожно выдохнула, и теснее прижалась к Андрею. – Это было так стыдно и страшно. Одно дело слышать твой разговор с Романом о прошлых делах, а другое дело – смотреть те записи. И что самое ужасное, смотреть их вместе с твоими родителями. Даже не представляю, что они теперь обо мне думают, и как мне им теперь в глаза смотреть.
– Катюш, тебе там совершенно нечего стыдиться, – не выдержал Андрей. – Тут может быть стыдно только мне и Ромке. А мои родители полностью на твоей стороне.
– Мне тогда так плохо стало, так стыдно, просто сквозь землю хотелось провалиться, очень боялась, что разревусь прямо там, и при твоих родителях, и при Воропаевых, – она тихо всхлипнула, вспоминая случившееся. – И все как в тумане. Помню, как хотела уйти поскорее, а ты сначала удерживал, а потом отпустил. Помню, как натягиваю пальто у себя в кабинете и надеюсь, что никого не встречу в коридоре. Я села в такси, и уже там позорно разревелась. Не помню, как меня довезли до дома, помню только уже как выхожу из машины. А у подъезда я никак не могла найти ключи в сумочке, потом браслет зацепился за ремешок сумки, я его расстегнула, но тут же выронила и его, и сумку. Наверное, она так и осталась лежать у подъезда, а та девушка и ее, и браслет подобрала. Я только помню, что когда сумка упала, из нее ключи вывалились, я их подняла. Помню, как вхожу в квартиру и почему-то кладу ключи в карман. Потом я уже вдруг в спальне, понимаю, что нужно вернуться в прихожую, снять там сапоги и повесить куртку на вешалку, но у меня не было сил. Я все бросила прямо там, на пол, легла в кровать и накрылась с головой, чтобы согреться и успокоиться. И уснула. А проснулась уже от Колиного звонка… Наверное, и пол в спальне испачкала, и куртку изгваздала…