Когда после подписания договора о продаже акций Александр показал обличающие Андрея видео, Павел Олегович был в ужасе. Как мог его собственный сын сотворить такое?! И как Александр мог так повести себя с Зималетто?! Что, если Екатерина решит в отместку обанкротить компанию?! Все права на это у нее есть… Андрей еще и паясничал – «я без нее жить не могу»… Может, конечно, он и перегнул палку отчитывая сына, но даже и первых двух видео хватило бы, чтоб ремня Андрею всыпать как следует за то, что тот сделал!
Павел Олегович надеялся, что Екатерина остынет и будет готова к диалогу, собирался сам с нею связаться на следующий день, но вышло иначе. Ему буквально через несколько часов позвонил давнишний знакомый из полиции и сообщил нашли тело Екатерины, мол Андрей очень за нее волновался и попросил пробить информацию по их каналам. Ни мобильный, ни домашний телефоны сына не отвечали, и Павел Олегович испугался. А что, если Андрей – в кои-то веки! – говорил правду о своей любви? Маловероятно, но все же вполне возможно, что Андрей начал отношения с этой девочкой с подлого и пошлого плана, а потом разглядел в ней нечто особенное и влюбился всерьез. Только бы Андрей ничего не натворил, узнав о смерти Екатерины, только бы обошлось. Ведь он тогда не только сына потеряет, но и жену – Марго никогда и ни за что не простит ему последний разговор с сыном, будет винить его в случившемся. И во многом ее обвинения будут справедливы – он ведь мог быть посдержаннее с Андреем, мог не мешать ему удержать Екатерину… Но обошлось! Екатерина нашлась, живая и не таящая зла на его остолопа, и с Андреем они помирились, и все пошло практически по-прежнему, словно и не было тех мерзких видео.
А к лету вдруг оказалось, что Андрей не только собрал вокруг себя отличную команду и всерьез занимается компанией, но и очень серьезно планирует свою дальнейшую жизнь с Екатериной. «Катенькой», как говорил Андрей. Сын дотошно прикидывал, как они организуют свадьбу и куда поедут в медовый месяц – все было совсем иначе, чем прежде с Кирой. Это радовало, но тем неожиданнее было не дозвониться Андрею в день вылета. Павел Олегович позвонил перед выездом из дома – телефон сына не отвечал. Позвонил из лондонского аэропорта – и снова Андрей не взял трубку. Позвонил и сразу после приземления самолета в Москве – тоже без результата.
– Может, у них экстренное совещание или незапланированная поездка к партнерам… – пыталась успокоить его Марго, но помогало это слабо. Что за незапланированная встреча, которая так долго длится? Наверняка ведь что-то случилось. Или банки отказываются ждать еще пару недель, или что-то еще похлеще. Но в чем Андрей мог ошибиться на этот раз? Он же регулярно читал отчеты сына, все шло прекрасно!
Павел Олегович набрал номер Екатерины – не отвечает. И телефон Романа тоже. Да что за обвал у них случился?!
Он встал вместе с Марго в очередь на паспортный контроль и услышал, как стоящая рядом женщина тихо отвечает по телефону:
– С ума сойти, я думала, перестрелки – это уже прошлое. Кто бы мог подумать, Зималетто у меня меньше всего ассоциировалась с бандитскими разборками…
Сердце екнуло. Он осторожно дотронулся до плеча женщины и спросил одними губами, чтобы не услышала Марго:
– Что там случилось?
– Говорят, президента компании пристрелили, – ответила та вполголоса. – Наверное, очередной раздел сфер влияния. Ах девяностыми запахло…
Павел Олегович сдержанно кивнул и хотел было достать мобильный, но подошла их с Марго очередь проходить контроль. Он поспешил вперед, а как только прошел проверку, тут же снова вытащил мобильный. Номера Андрея и Екатерины не отвечали, зато Роман трубку взял:
– Алло? – ответил он раздраженно.
– Что с Андреем? Он жив? – спросил Павел Олегович вместо приветствия.
– Павел Олегович, здравствуйте. Да, с Андреем все более-менее в порядке, его жизни ничего не угрожает. Вы в аэропорту?
– Да, сейчас будем получать багаж. В какую больницу нам ехать?
– Павел Олегович, извините, мне нужно бежать, но вы не волнуйтесь. Вас у выхода из чистой зоны должен встретить наш курьер, Федор Коротков. Он вам все объяснит, а я перезвоню вам чуть позже.
Малиновский повесил трубку, и Павел Олегович перевел дух. Жив. Андрюша жив. Это главное. Сейчас они получат багаж, поговорят с Федором, и разберутся, что делать и куда ехать. Главное, чтобы все с Андреем было в порядке.
Комментарий к Глава 41. Павел Олегович
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 42. Кузенька ==========
Андрей почувствовал, как Катя лихорадочно расстегивает ему ворот рубашки, постоянно повторяя его имя. Вдохнуть, наконец, удалось. Он попытался сесть, но Катя удержала его за плечи:
– Андрюша, не вставай, это может быть опасно… Дай я расстегну тебе рубашку, наверное, нужно остановить кровь… Маша сейчас вызовет скорую.
Что-то в словах Кати показалось слишком знакомым, словно он это слышал совсем недавно. Что-то важное. Точно! Этой ночью ему снился очень странный сон, будто он разговаривает с Катей в кабинете и крутит в руках внешний диск, а на краю стола сиди кукла домового, только выглядит Кузька совершенно как живой, даже ногами болтает беспечно. Катя напоминает, чтобы Андрей ни в коем случае не забыл убрать диск в сейф, и куда-то уходит, а Кузя добавляет: «Это может быть опасно.» Кажется, во сне он этот диск убрать забыл, а потом долго бегал по зданию и пытался найти. Проснулся, увидел сладко спящую Катю и тут же выкинул сон из головы. Или думал, что выкинул…
– Кать, успокойся, не нужно скорой, – хрипло выдавил Андрей. Катя была настолько бледная, что ему стало за нее страшно. Он сунул руку под рубашку, которую Катя успела ему расстегнуть, охнул от боли и торопливо произнес, показывая ей чистые пальцы. – Все обошлось, не паникуй. Никакой крови. Дай мне лучше сесть. Вот, видишь, все в порядке! Просто от удара было трудно вдохнуть вначале, а так – мелочи, Катюш.
Катя распахнула на нем рубашку и медленно выдохнула. Кровоподтек был огромный, но следа от пули не было. Когда Федор позвал его на ресепшен, Андрей не стал тратить время на то, чтобы класть диск в сейф, сунул его в карман. Во внутренний карман, который у этого пиджака сделан довольно-таки высоко, да и диск не помещался в него полностью, но боковые карманы были еще меньше. Когда-то он даже возмущался, что с этими элементами дизайнеры явно напортачили, но все искупало то, как складно сидел костюм. А сейчас выбора не было – не оставлять же на столе!
– Жаль подарок твоего отца, да и диск наверняка в хлам, но кажется, я отделался только синяком, – произнес он, пытаясь сесть. Движение отдалось болью, как когда он упал, катаясь на горных лыжах и сломал ребра. – Или синяком и трещиной в ребре, максимум. Правда! Вот сейчас съездим в больницу, и ты убедишься, что все прекрасно!
Ехать в больницу не хотелось совершенно, но Катя выглядела настолько перепуганной, что Андрей был готов пообещать что угодно. Хорошо еще встать удалось с первой попытки и не поморщившись, вроде бы после этого и обещания поехать в больницу Катя стала немного успокаиваться, хоть и была по-прежнему бледной до синевы.
Прибежал на шум Малиновский, вызвался отвезти их в больницу.
– Спасибо, Ром, – ответил он другу и повернулся к секретарям: – Так, а куда Кира делась? Я бы не хотел спускать на тормозах эту попытку нападения.