Человек, предвидевший конец мира, ну, может, он только ошибся в точной дате, был по сути своей оптимистом. Он хотел стать свидетелем всего происходящего, словно сам это вызвал, и ему даже вспомнилась некая редкая конъюнкция, и Нептун, и Уран, как они трутся друг о друга со скрежетом, как потрескивает их расщепленная энергия.
Единственное, чего он сейчас желал, это посмотреть на небо, погасло ли оно уже, сворачиваются ли уже орбиты планет, сталкиваются ли разогнавшиеся галактики и затвердевает ли апокалиптическая пыль при нуле градусов по шкале Кельвина. Он сжал дрожащие челюсти и стал вылезать из холодной воды.
И тут, в один из наиболее непонятных моментов в жизни Льва, голая лампочка вспыхнула, кран захрипел и изрыгнул кипяток, а из комнаты донесся голос телевизора, словно именно он со своими миллионами лиц был единственным воскресшим созданием. Лев, пораженный, что дело приняло столь неожиданный оборот, застыл, поставив одну ногу на борт ванны, сощурив глаза, ослепленные светом. Клубы пара оседали каплями на треснувшем зеркале. Застиранные до дыр полотенца покоились на крючках. Надпись на плоском флаконе гласила: WARS, столь же бесстрастно, как и прежде.
Лев вышел из ванной, открыл входную дверь и прислушался. Кто-то шел по коридору, шаркая ногами. Сверху, от соседей, плыла однообразная механическая музыка. Лев пересек комнату и открыл дверь на балкон. Его встревоженное тело не ощущало холода. Он увидел перед собой город таким же, каким тот был вчера, час назад. Город мерцал огнями в долинах, журчал. Но Льву показалось, что ничего уже не было точно таким, как прежде. В этой безмятежной знакомой картине он чувствовал какую-то фальшь. Потянул носом, надеясь учуять запах гари. И спустя несколько минут, в течение которых его тело окоченело от холода, он осознал — мир кончился, хотя сохранял видимость существования. Так выглядит настоящий конец света.
По непонятным причинам люди не могут представить себе конец — не только великих вещей, но и ничтожных. А может, оттого и ускользает куда-то реальность, что мы ее себе представляем; может, она не хочет жить в воображении людей, хочет быть свободной, как взбунтовавшийся подросток, и именно потому всегда все иначе, не так, как можно себе вообразить.
На следующий день Лев начал жить в мире, который уже не существовал, который был сплошной иллюзией, мгновенно нахлынувшим, усмиряющим чувства сном.
И жить так было совсем не трудно; даже проще, чем в той, всамделишной жизни. Теперь он выходил в город, как в туман, как в декорации. Строил гримасы людям, смеялся, когда они смотрели на него с удивлением. И позволял себе даже стянуть что-нибудь в гастрономе, но немного, какой-нибудь пустяк, чтобы потом не стало неловко. Он перестал следить за одеждой. Заботился только, чтобы не замерзнуть. Надевал два разных ботинка, а когда нечаянно облил подсолнечным маслом демисезонное пальто, сменил его на одеяло; вырезал дыру и носил, как пончо. А поскольку Лев забросил свои эфемериды и другие расчеты, появилась уйма свободного времени; он подолгу просиживал в парке у реки и пристально изучал каждый камень, каждую стену. Наблюдал, нет ли каких-нибудь симптомов распада. И находил, а как же! Река почти каждый день меняла цвет. Раз была коричневой, темной, как кофе, а то розовой, как шампанское. Камни начинали покрываться морщинами. Мостик ветшал, и Лев с нетерпением ждал, когда люди-призраки провалятся в нереальную воду. Он прохаживался между лотками на овощном базаре и брал из корзин самые спелые плоды. Некоторые кричали на него, другие нет. Он приставал к девушкам в подворотне, но больше шутки ради или же, чтобы преодолеть в себе страх перед заманчивой женственностью в облегающих юбках, да у него и желания не было связываться с кем-то, кого нет.
Лев смотрел и на небо. Оно наводило на него грусть. Что ни день, небо выглядело иначе, как та разноцветная река, потому что звезды двигались как-то хаотично и непредсказуемо. Он часами искал Марс, потому что его не было там, где он должен быть. Млечный Путь был почти не виден. Гора Анны озарялась порой каким-то ярким светом, но он не знал, что это могло быть. Иногда Лев видел людей, людей-призраков, они тоже смотрели на небо, но не казались встревоженными. Целовались под луной, хотя с того дня ее фазы уже было трудно предвидеть. Луна делала что хотела.