Выбрать главу

Гордон пробует свой кофе. Он крепкий, горький и такой горячий, что обжигает губы. "А было ли оно когда-нибудь?"

Гарри не отвечает. Через некоторое время Гордон рассказывает ему о бездомном, на которого напали возле его квартирки.

"Тот, с симпатичной бородкой, который живет в парке? Он, наверное, лет на десять старше нас".

"По крайней мере, на пять или шесть".

""Ублюдки. Они могли его убить".

"Могли. Он уехал в машине скорой помощи, я не знаю".

Гарри проводит артритной рукой по редеющим серебристым волосам, зачесывая их назад и убирая с угловатого лица. "Господи".

"Да." Гордон пьет еще кофе. Тепло начинает возвращаться к его конечностям. "Это мог быть я".

"Или я, Гордо, мой район не лучше". Он снова улыбается, но это больше похоже на выражение боли, чем радости. "По крайней мере, ты мог бы дать отпор".

"Может быть, много лет назад. Но не сейчас. Я едва могу убраться со своего пути".

Гарри смотрит в сторону и направо, как будто видит, как что-то движется по полу между соседними столами. "Мне стыдно говорить об этом, но бывают дни, когда я боюсь выйти из своей комнаты".

"Не стыдись. Бывают дни, когда я тоже боюсь".

Гарри проглатывает остатки своего напитка, затем подавляет отрыжку. "По крайней мере, было время, когда ты был сильным. Мне никогда не нравилась физическая конфронтация. Я всегда сторонился их. Я придерживался своих книг, пьес, картин. Я никогда не был крутым парнем.

"Никому в здравом уме не нравится насилие, Гарри. Ты всегда был лучше этой глупости, выше ее".

Он смотрит в свой пустой стакан. "Может, я просто испугался".

"Мы все боимся".

"Но ты был во Вьетнаме, Гордо, ты..."

"Я был просто солдатом, ничего особенного. К тому же это было очень давно".

"Не так уж и давно."

"Это была совсем другая жизнь, поверь мне".

Гарри садится вперед, пробиваясь сквозь тень. В своих помятых брюках, твидовом пиджаке и шерстяном шарфе он мог бы сойти за пожилого профессора колледжа из старого фильма, но его бледная кожа, освещенная жутким красным светом свечей, придает ему тревожный, почти демонический вид. "Дело в том, что ты испытал это".

"Что испытал?"

"Ну, ты... убивал людей. Раньше, в бою, ты..."

"Гарри, я не люблю говорить о таких вещах". Боль пронзает Гордона в висок. Он морщится и отставляет кофе в сторону. "Ты знаешь это".

"Мне жаль". Он откидывается назад, чтобы тени лучше скрывали его. "Я не имел права..."

Гордон обращается к бармену, заказывает Гарри еще один скотч с содовой и один себе. "Послушай, - говорит он ровно, - ты и сам знаешь, что, когда я встретил Кэти, я был на много лет позади, но все еще потерян. Она изменила все это. Она смыла всю эту боль, страх и вину, и через некоторое время все это стало чем-то другим, чем-то, кроме воспоминаний или прошлого. В каком-то смысле оно умерло.

"Любовь убила его". Гарри поднимает бровь, довольный своей оценкой.

"Да", - говорит Гордон. "Наверное, да".

Появляется бармен с их напитками, предлагает оплатить счет и уходит.

Гарри поднимает свой бокал. "За Кэти".

"За Кэти".

Они звенят бокалами и выпивают. Гордону жаль Гарри. В отличие от него и Кэти, Гарри был женат дважды, и оба раза закончились разводом. Его первая жена умерла несколько лет назад, а вторая снова вышла замуж и не общается с ним уже несколько десятилетий. У него двое взрослых детей, которых он тоже не видел много лет, и несколько внуков, с которыми он даже не знаком. "Я рад тебя видеть, Гарри. Мне... нужно было тебя увидеть".

"И тебе тоже. Я уже начал волноваться, давно от тебя ничего не было слышно". Рискую показаться жалким старым дураком, но боюсь, что ты мой единственный друг, Гордон".

"Тогда мы оба жалкие старые дураки, потому что ты тоже мой единственный друг. Кроме Кэти, ты единственный настоящий друг, который у меня когда-либо был".

Некоторое время они пьют молча. Бармен сидит на табурете и читает роман в мягкой обложке - изъеденный экземпляр "Ребенка Розмари" Айры Левина. Снаружи продолжается дождь. Они не видят его, но слышат, как он бьет по стенам, словно злясь, что не может попасть внутрь.

"С тех пор как я потерял Кэти, - нерешительно говорит Гордон, - происходят странные вещи, Гарри".

"Какие?"

"Иногда ночью, когда очень тихо, я клянусь, что слышу, как кто-то шепчет мне в моей спальне. Но я включаю свет, и там никого нет".

"Что они говорят?"

"Мое имя. Снова и снова".

" Ты узнаешь голос?"

"Нет", - говорит он, его глаза становятся влажными. "Но я знаю, кто это".

"Ерунда." Гарри взмахивает рукой, как бы очищая воздух между ними. "Тебе нужно перестать курить так много травы. Ты уже не ребенок".