Мэри Уорт.
Это было то самое лицо, которое Шелли ожидала увидеть тогда, много лет назад, когда она вместе с сестрами и подругами на вечеринках играла ночи напролет во все те игры, которыми увлекались все американские сверстницы. Самой любимой у них была «Мэри Уорт», и они прилежно по очереди стояли перед зеркалом, закрыв глаза, и повторяли: «Мэри Уорт, Мэри Уорт, Мэри Уорт, Мэри Уорт…» Считалось, что если повторить это имя сто раз подряд, появится сама старуха. Ни у кого из девочек ни разу не хватило духа дойти до ста; струсив, они с криками разбегались по своим кроватям и спальным мешкам, сломавшись на сорока – сорока пяти, и сама Шелли сознательно останавливалась, не доходя до пятидесяти, потому что и это число казалось магическим, и она боялась, что к этому моменту Мэри Уорт уже появится хотя бы частично, а ей совсем не хотелось ее видеть.
Шелли не могла сказать, кто научил ее этой игре, где это впервые произошло, и она даже не помнила, что когда-либо видела портрет Мэри Уорт или хотя бы слышала описание ее внешности. Ей было известно лишь то, что Мэри Уорт – древняя старуха и очень страшная.
Но теперь Шелли сознавала, что лицо в зеркале полностью соответствовало тому, как она представляла себе Мэри Уорт.
Посмотрев в зеркало, Шелли недоуменно заморгала.
А куда подевалось ее собственное отражение?
До этого самого мгновения она этого не замечала, но хотя вся обстановка спальни четко отражалась в зеркале, самой ее в отражении не было.
Ее место заняла Мэри Уорт.
Если до этого Шелли было страшно, то теперь ее обуял безотчетный ужас. Она в полном оцепенении смотрела на то, как старая карга достала из-под платья длинный серебряный нож, стиснула сморщенными костлявыми пальцами потемневшую от времени рукоятку. Быстро оглянувшись, Шелли убедилась в том, что никакой настоящей Мэри Уорт в комнате нет, затем перевела взгляд на собственное тело, проверяя, что не произошло никакого наложения, что на ней не надето черное платье и она не держит нож, о существовании которого не догадывалась.
Нет.
Однако в зеркале ее самой по-прежнему не было видно, а Мэри Уорт, криво усмехаясь, развернулась, крепче стиснула нож и направилась к кровати, на которой лежал и читал Сэм.
Уставившись в зеркало, Шелли увидела, как старая карга начала наносить удары. Услышав за спиной крики Сэма, она стремительно обернулась.
Никакой Мэри Уорт по-прежнему не было, однако Сэм корчился на кровати, со свежими ранами на груди и бедре, из глубоких разрезов медленно вытекала или хлестала фонтаном кровь, в зависимости от того, какие сосуды оказались рассечены. Кровью были забрызганы его грудь и выпавший у него из рук журнал, розовая простыня и наволочки, спинка кровати, тумбочка и индийский ковер на паркетном полу.
Не было слышно никаких звуков помимо истошных воплей Сэма, и, пожалуй, это было самым пугающим. В зеркале отражение Мэри Уорт смеялось, хохотало, однако соответствующие звуки отсутствовали. Ее голос, если таковой существовал, оставался за стеклом, слышимый лишь в том мире, и хотя ее действия проявлялись в реальной спальне, тела и голоса здесь не было.
Откуда появилась Мэри Уорт? Никто ее не призывал.
Тут чего-то недоставало. Шелли еще готова была принять концепцию вызова злобного духа, но она не могла поверить, что Мэри Уорт способна появляться по собственной воле, без того, чтобы ее вызвали. Все должно было быть не так, и хотя речь шла лишь о детской игре, во всех легендах есть зерно правды.
Крики Сэма оборвались. Он был мертв, но Мэри Уорт продолжала наносить удары, и безжизненное тело дергалось на кровати.
Шелли также не кричала. Она не была в панике, ей не было страшно, и хотя, возможно, все отчасти объяснялось шоком, смерть Сэма не стала для нее таким ужасающим поворотным событием, каким должна была бы быть. На самом деле Шелли как бы оставалась в стороне; происходящее в спальне было чем-то отдаленным, плоским, словно на экране телевизора, и отражение в зеркале казалось чуточку ближе только из-за присутствия пугающего лица Мэри Уорт.
Мэри Уорт.
И даже зловещая старуха была далеко не такой страшной, какой должна была бы быть. Шелли постепенно привыкала к ее сморщенному лицу, и у нее мелькнула мысль, что, возможно, она все-таки вызвала старую каргу, подсознательно желая, чтобы та сделала именно то, что она сделала…
Нет!
Пусть их с Сэмом пути разошлись. Наверное, Шелли его больше не любила. Но даже в самых безумных мечтах она не желала его смерти. Все это было делом Мэри Уорт; она тут ни при чем.