— Нет, — я покачал головой. — Можно еще кое — что сделать здесь.
Я скинул балахон, взял в руки лопату и начал разравнивать могильный холм.
— Паук, ты не выдел здесь остатков каменных домов?
— Где — то там вроде фундамент храма был… — адепт неопределенно махнул рукой куда — то вбок.
— Мне нужна широкая плита. Чем больше, тем лучше.
Лопату мы нашли в землянке. Она проржавела насквозь, и к моменту, когда на месте могилы остался только круг раскиданной сырой земли я совсем выбился из сил. Могилу копал Ро, ему такие усилия были нипочем, а я, признаться, последний раз держал в руках лопату, когда… не помню, когда. Но мной овладела жажда мелкого озорства, а в подобных случаях я всегда проявлял завидное упорство. Ничто не согревало мою душу так, как мелкие пакости.
Я начертил поверх могилы сложный узор, опрыскал контур едким снадобьем, от которого земля почернела и рассыпал сверху споры ледяного мха. Получилось просто превосходно, но какой — то мелочи все же не доставало. Я огляделся. Вдалеке возились Паук, Сорно и Ро, выковыривая из земли солидного размера плиту. Командовала ими акши. Там мелькало еще что — то белое. Прикрыв глаза от солнца, я рассмотрел несколько скелетов.
— Ирена, сходи к ним, скажи Пауку, что мне нужно четыре… нет, шесть пустых черепов.
Горилика радостно кивнула и вприпрыжку отправилась к землекопам. Происходящее вызывало у нее живейший интерес и ее прямо распирало от желания поучаствовать в непонятном действе. Выслушав девушку, адепт Смерти кивнул и поманил ее за собой. Отойдя на несколько шагов от фундамента храма, он сделал едва заметный жест рукой и земля вокруг них вздыбилась, выпуская на свет шесть скелетов. Разумеется, Паук понимал, что шесть черепов принцессе сразу не унести, и решил отправить их своим ходом, заодно проверив Горилику на храбрость. Скелеты заключили принцессу в конвойную «коробочку», но девушка ничуть не испугалась, а приняла горделивую осанку дамы из высшего света и неспешно двинулась в мою сторону. Скелеты послушно маршировали рядом. Экзамен моя «дочь» выдержала. Я, тем временем, разложил перед собой все необходимое. За годы жизни в Шаторане я накопил довольно много интересных препаратов, и немалую их часть захватил с собой в дорогу. Почти все я упаковал в полученный у Паука пояс.
— Что ты хочешь сделать? — Горилика, повинуясь моему жесту, стала снимать черепа со скелетов. Обезглавленные тела рассыпались мелкой мукой, и девушка спешно прикрыла лицо широким рукавом, а я подставил миску, чтобы ценное сырье не пропадало попусту. — Паук вот понял, а мне не сказал. Сказал только, что ты даже конец света можешь обернуть к своей выгоде.
— Он мне льстит. — Я плеснул в котелок с водой немного мутной жидкости и осторожно покачал его в руках, чтобы получше перемешалось. — Я хочу всего лишь сделать небольшую пакость Приалаю, а заодно и божеству, которое выжило из деревни Лоту.
— Что это за божество? — Девушка присела рядом с котелком, любуясь, как вода меняет цвет.
— Лота и сама не знает. Видимо, бог чумы или просто мора. Он уничтожил всю деревню.
— Как такое возможно? Ведь боги должны заботиться о своих последователях.
— Боги бывают разные. Лота сказала, статуэтку нового бога в деревню привез какой — то купец. — Я обошел узор, проливая немного раствора на каждом из шести его углов. — Он, вероятно, и был истинным его последователем. А местные жители стали просто его жертвой кровожадному богу. В деревню пришла чума, а с чумой приходит безумие. Полагаю, они до последнего приносили жертвы новому богу, но это их не спасло. Земля пропиталась их страданиями, и бог чумы еще долго мог бы кормиться с этого места. Со временем здесь наверняка появилась бы новая деревня — люди всегда строят дома на старых руинах — и все повторилось бы сызнова. Но я поставлю здесь алтарь Лоты. Ее жрец был безумен, но предан своей богине. У безумцев сильные души, он наверняка еще где — то здесь и будет рад служить ей и после смерти.
Я брал черепа из горки и аккуратно располагал их по периметру узора, следя, чтобы они были направлены затылками точно к его центру. Черепа медленно погружались в пропитанную раствором землю, и я удовлетворенно кивнул: очень боялся, что не рассчитаю пропорции, и черепа покосятся. Это не разрушило бы узор, но существенно снизило бы его силу, а я, в редкие минуты вдохновения, стараюсь делать все идеально.
— Алтарь будет вытягивать из земли всю дрянь, которой пропитала ее чума, преобразовывать и питать Лоту, а заодно, остаточно, благословлять окрестности. Лота покровительствует смелым, а люди, которые построят дома на месте этого пепелища, непременно будут смелы. — Я вынул из рюкзака подсвечник, и, добавив в миску с костной мукой немного клея, стал покрывать его получившейся смесью. — Что же до Приалая, то он непременно пройдет здесь, и если хоть один из его людей проникнется почтением к Лоте, это может стать той крупицей, что перевесит чашу весов на нашу сторону.