— Я и не знал, что ты из народа тени.
— Да я на четверть только. Присматриваю тут за травкой, деревца постригаю…
— Какие деревца?
— Так летающие.
Расспросить садовника о летающих деревьях я не успел: подошла Толлари, а когда я оглянулся, Глена уже не было. Исчез, как всегда, незаметно. Видимо, унаследовал от тени способность скольжения.
— И что дальше? — я подхватил с подноса бокал с заведомо не — красной жидкостью и оглядел уже изрядно люд… вампир… ладно, людную террасу.
— Дальше, танцы!
— Где?
— Там! — и Паутинка потащила меня обратно, к центру плато.
Пары выстроились на краю обрыва. Я старался не смотреть вправо, физически ощущая близость пропасти. Паутинка вытянулась под моей рукой, будто струна, лицо ее обрело торжественное выражение. Все замерло. Наступила гробовая тишина, только сердце стучало в груди все громче. Бум — бум, бум — бум — бум, бум — бум — бум… бум… Прежде, чем я понял, что это уже и не мое сердце стучит в таком бешеном темпе, мое тело, повинуясь ритму, выбросило меня, вместе с хрупкой партнершей, за пределы террасы. Под сапогом взвизгнул паркет, краем глаза я отметил за спиной эолы какое — то движение, но не посмел отвести взгляд от ее лица. Инстинкт говорил мне, что если я собьюсь с ритма, нас может вынести прямо из тени невесть куда. Думаю, со стороны это выглядело весьма эффектно: множество пар, парящих прямо в воздухе, в тенях, одновременно под солнцем и луной, исчезающих в никуда и появляющихся из ниоткуда. Беззвучная музыка, яркие всполохи тьмы, слепящее солнце. Безумная карусель ощущений. Спастись можно было только одним способом: держась за партнера, слившись с ним в единое целое, и когда мое сердце все же сбилось с ритма, мы уже лежали в ветвях какого — то фантастического дерева, парящего над озером. Кратер оказался и впрямь глубоким. Наверху еще светило солнце, но здесь, на самом дне, в воде озера отражались яркие, будто бриллианты, звезды.
Получить в Темгорале — столице Теморана — лицензию алхимика оказалось на удивление просто. В здании гильдии меня встретил только испуганно зыркающий по углам канцелярист. Узнав, что я желаю получить лицензию, он вытаращил на меня глаза, будто глубоководный краб, но выложил на стойку целую кипу бланков, а рядом пристроил массивную чернильницу и подставку с гусиными перьями. Каллиграфия никогда не была моей сильной стороной, но у канцеляриста бланков было в избытке, так что к моменту, когда в кабинет ввалился жрец Истинного в сопровождении аж четырех стражников, я уже почти закончил.
Лицо у жреца было такого лилового цвета, и имело такое выражение, что язык не поворачивался назвать его иначе, как рожей. Его грузный, почти двухметровый организм передвигался быстрой, странно семенящей походкой, и на поворотах его слегка заносило. Стражники были тоже не мелкие ребята, так что в канцелярии сразу стало как — то тесно. Скомканные испорченные бланки, испуганно шурша, уползли под стойку. Я поставил подпись на последней бумажке, мстительно брызнув чернилами на одежду канцеляриста, и повернулся лицом к жрецу, всем своим видом изобразив почтительное внимание.
— Кто такой? — Пронзительно пискнул жрец, больно тыча пальцем мне в грудь.
— Дык жишь, алхимек. — Я шмыгнул носом и дыхнул в лицо жреца таким ядреным луковым перегаром, что лиловый цвет пошел синеватыми переливами.
— Откуда? — Жрец поспешно увеличил дистанцию между нами.
— Дык з болот. — Я выразительно пожал плечами: мол, откуда ж еще? — Как у нас в деревне алхимек помер, так меня заместо его и выбрали. А я потом подумал: че мне в той деревне делать? Все ж на заработки в город, а я чего — дурнее всех, что ли? Вот и пошел. А стражник сказал — надо ли — ци — нзи — ю, — я по слогам выговорил сложное слово, с каждым слогом подбираясь все ближе к жрецу. — И дом этот показал. Вот.
Отступать жрецу было некуда. Я загнал его в угол.
— Не шевелись. — Жрец опустил свою не слишком чистую пятерню на мою макушку. — И не дыши.
В мои планы не входило мешать жрецу устанавливать мою полную магическую бездарность, так что я послушно задержал дыхание. Несколько секунд мы стояли неподвижно. Жрец бормотал молитву, а я изучал его наряд. При ближайшем рассмотрении выяснялось, что под мешковатым, плохо скрывающим обширный пивной живот одеянием из грубой шерсти одето нечто не столь колючее. Кстати, пахло от жреца недешевым вином. Наконец жрец завершил молитву, открыл глаза, критически посмотрел на мое побагровевшее от недостатка кислорода лицо и, сердито сплюнув прямо на грязный пол, махнул канцеляристу рукой: