Глава тридцать девятая
Дэвид Андерсон, министр обороны, выглядел совершенно непредставительно...
Он почувствовал сильный порыв воздуха, когда дверь, сильно напоминающая крышку гроба, втянула его, закрыл глаза и услышал могильный "чанг!". Дверь захлопнулась у него за спиной. Через мгновение он повалился на четвереньки. Затем...
Вокруг стоял шум. Беспорядочный шум, который в первый момент только насторожил Андерсона. Он смутился, потому что не знал, чего ждать дальше. Все, что угодно, только не это. Наконец, . не выпуская зажигалку из побледневшей от напряжения руки, Андерсон осмелился осторожно приоткрыть глаза.
Изображение и звук слились воедино, и результат оказался потрясающим. Андерсон оказался на улице, на одной из самых известных в мире улиц. Он едва мог поверить своим глазам.
- Оксфорд стрит? - сказал он, ни к кому не обращаясь, потом его челюсти со щелчком захлопнулись, и он выпучил глаза. - Оксфорд стрит? - Он втянул воздух огромным вздохом, а потом фыркнул от радости. - Удивительная, проклятая Богом Оксфорд стрит!
- Это хороший знак, сэр, - раздался немного язвительный гулкий бас. - Я имею в виду: хорошо, что вы знаете, где вы. Значит, вы не собираетесь облевать их всех. В любом случае не всех.
- Облевать их? - Андерсон ответил автоматически, не поднимая взгляда. Стоя на четвереньках, он, широко открыв рот, продолжал смотреть на движение транспорта, словно слепец, к которому неожиданно вернулось зрение.
- Соберитесь-ка, сэр, - продолжал рокочущий голос. - Знаете, пьянка порой и не до такого доводит.
Андерсон знал, что кто-то стоит рядом с ним и что другие люди, проходя мимо, огибают его, двигаясь в стрекочущем потоке, льющемся в обе стороны по тротуару. Потом он перевел свой взгляд с быстро проносящегося мимо транспорта на пару сверкающих черных сапог. Он моргнул и тряхнул головой, но сапоги не исчезли. Министр в самом деле очутился дома. Он вернулся домой, в Лондон!
Взгляд Андерсона скользнул вверх по сапогам, по отутюженным синим форменным штанам, по куртке с блестящими пуговицами и замер на нахмурившемся, узкоглазом по большей части скрытом тенью шлема лице. Полицейский, обычный, ежедневный, лондонский, Богом благословленный полицейский!
- Мой Бог! Мой Бог! - закричал Андерсон. - Великий, великий Боже!
Андерсон сжал ногу полицейского, и горячие соленые слезы потекли по его дрожащим грязным щекам.
Полицейский чуть нагнулся, подхватил министра под мышку сильной рукой и с небольшим усилием поставил на ноги.
- Так вот, мой старый дружок, - сказал полицейский, выказывая невероятную терпимость. - Видишь ли, ты должен мне доказать, что ты достойный малый, и начать вести себя как следует, иначе я отведу тебя поспать в одно не слишком приятное прохладное местечко, чтобы у тебя мозги прочистились. Вижу, это, скорее всего, пойдет тебе на пользу.
Андерсон вернулся домой, назад на Землю, в Лондон, и знал это. Было лето или, возможно, очень теплый весенний день. Что-то тут было не так. В самом деле, это было совершенно неправильно, и маленькие звоночки тревоги зазвучали в голове Андерсона, но в этот момент, в миг радости возвращения, он полностью игнорировал страхи. А все остальное казалось, в общем, нормальным. Это было его место. Да, его, не дурдом Клайборна и не безумный приют лунатика Варре. К тому же здесь Андерсон обладал силой. И он еще не забыл, как пользоваться этой силой. Утерев слезы облегчения, Андерсон выпрямился и потряс руку полицейскому.
- Констебль, - проговорил он, стараясь не пуститься в пляс и не рассмеяться. Пожалуй, это был величайший из спектаклей, которые он устраивал. - Я не на мгновение не допускаю, что вы приняли или поняли единственно верное толкование моего здесь появления. Но если вы присмотритесь хорошенько, то поймете, что я не нахожусь под воздействием алкоголя. Я не наглотался наркотиков или еще какой-то дряни... которая разрушает психику. Я - министр ныне существующего правительства и могу вам это с легкостью доказать. В самом деле, я бы хотел, чтобы вы внимательно посмотрели на меня и, отбросив свою тупоголовость, узнали бы меня, несмотря на всю эту грязь! Как и почему я появился здесь в таком виде, выше вашей компетенции, и необходимо, чтобы я доложил о происходящем кому положено.
Полицейский кивнул, понимающе улыбнулся и вновь взял Андерсона за руку.
- Вижу, - сказал он. - Вы настоящий министр среди ползающих по тротуару, ведь так? Ладно, лучше будет, если вы просто пройдете со мной. Старина... ведите себя хорошо, не буйствуйте, и все будет в порядке.
Андерсон игнорировал эти слова и полез за бумажником, в котором у него было почти две сотни фунтов двадцатками и более мелкими купюрами, его водительское удостоверение и несколько других документов, идентифицирующих его личность. Но главным его козырем было ламинированное удостоверение министра с фотографией. Глядя на нее, нельзя было ошибиться или отказать в идентификации.
Полицейский изучил бумаги Андерсона и самого Андерсона, почесал челюсть и покачал головой, а потом вернул документы. Он по-прежнему был неуверен, но... не смотря на дыры и грязь, видно было, что одежда Андерсона из дорого магазина. Кроме того, благородный акцент лишь подчеркивал истинность слов оборванца.
- Хорошо, - вновь заговорил блюститель порядка. - Подобное и со мной случалось в прежние времена, но...
- Констебль, я вас полностью понимаю, - заверил его Андерсон. - Все это выглядит по-идиотски, я согласен. Но теперь, когда я вернулся, мне нужно сделать массу важных дел и...
- Вернулись?
Андерсон вздохнул.
- Посмотрите на меня. Видно ведь, что сейчас не самое подходящее время для объяснений. Теперь вы понимаете, кто я. Вы на самом деле хотите, чтобы я позвонил Главному Констеблю, который, кстати, мой друг, и объяснил положение дел? Или, может быть, я в данный момент могу считать себя свободным?
- Вы всегда свободны делать все, что пожелаете, - ответил полисмен. Но только в рамках закона и пока вы ходите нормально, на двух ногах. Вы собираетесь куда-то отправиться... Могу я поинтересоваться, куда именно? Потому что вначале вам, сэр, стоило бы привести себя в порядок, и только потом отправляться куда-то!