Андерсон опустил взгляд.
- Я не просил вашего совета, - начал было он, - но... я, пожалуй, его приму. Очень хорошо... Сначала я загляну в магазин мужской одежды, потом в то место, где я мог бы почиститься, и только потом отправлюсь в свой клуб.
Полицейский вынул свою записную книжку.
- Назовите, пожалуйста, свой клуб.
- Это - мой дом, - объявил Андерсон и дал свой адрес.
- Очень хорошо, сэр, - продолжал полицейский. - Вы уверены, что не нуждаетесь в провожатом?
- Совершенно уверен, - ответил министр. - Благодарю вас. - Он отступил, повернулся и двинулся шаткой походкой по переполненной людьми улице, направляясь к двери ближайшего магазина мужской одежды.
- Пшел вон, жид! - возле него немедленно вырос неулыбчивый продавец.
- Жид? - пришел в замешательство Андерсон.
- Жидовская попрошайка, разве нет? - кокни склонил голову набок. Из-под моста? Убирайся-ка отсюда, Абрам. Наружу, если у тебя что-то осталось в голове. Мусорные ведра за углом.
- Я пришел сюда купить одежду, - Андерсон взмахнул деньгами, продемонстрировав их продавцу. Отношение того моментально изменилось. Теперь министр был уверен, что он и в самом деле попал домой, потому что если дома не работали никакие аргументы, то деньги всегда делали чудеса.
Он выбрал себе новые носки, туфли, нижнее белье, рубашку, пиджак, штаны и полосатый галстук, который как можно больше походил на официальный. Определенно, одежду могли бы пошить получше, но она была чистой, новой и дешевой. Одевая ее, Андерсон издал вздох облегчения и почувствовал себя почти в своей тарелке.
Его следующей остановкой стал общественный туалет, где он заплатил прислужнику за то, чтобы тот позволил ему уединиться в задней комнате и там привел себя в порядок наилучшим образом. Наконец, выглядя более или менее презентабельно, пусть даже и не на все сто процентов, Андерсон поймал такси и приказал отвезти в клуб.
Сидя на заднем сиденье такси, он достал газету и стал проглядывать заголовки. Замок вновь был главной новостью, по-видимому, но не было ничего относительно Андерсона и, что более странно, кольца наблюдения, построенного вокруг него. Министр заглянул в дату газеты: июль 1994. Такая хрустящая, с виду такая новая, с пачкающейся типографской краской. А ведь газета была выпущена восемнадцать месяцев назад. Андерсон на мгновение сделал паузу, и вновь тревожные колокольчики зазвенели в дальнем уголке его мозга. Сейчас должен быть ("Интересно, сколько времени он провел... в Доме Дверей?") примерно конец февраля или начало марта 1996. Но лучи солнца, бьющие в окна такси, больше напоминали июнь. И водитель в безрукавке. Окно с его стороны было открыто.
- Водитель, - подался вперед Андерсон. - Вы не могли бы подсказать, какой сегодня день?
В это время они как раз достигли клуба Андерсона, водитель выбрался, открыл дверь. Министр выбрался, заплатил по счетчику, а потом переспросил:
- Хорошо... И все же, какой сегодня день? Водитель кивнул, улыбнулся и нырнул обратно в такси.
- Вы читали сегодняшнюю газету, - ответил он. - Можете оставить ее себе. Она бесплатная! - И до того, как Андерсон успел задать следующий вопрос, он развернул машину и уехал.
- Сегодняшняя газета? - пробормотал министр и покачал головой. Напечатана двадцать месяцев назад.
Может, это была опечатка? Может быть, он сам где-то ошибся? Может, ошибся водитель? Андерсон фыркнул, направился к балдахину над входом в свой эксклюзивный клуб и, по обычаю, кивнул в знак приветствия старому, но безупречному швейцару.
- Добрый день, Джо.
Джо Элкинс, ветеран каких-то старинных конфликтов, неопределенно нахмурился и задумчиво почесал подбородок.
- Добрый день, мистер...
"Боже! - подумал Андерсон. - Видно, он болел так долго, что забыл имена действительных членов клуба и президента. Почему мы держим на службе этого старого кретина?"
- Я - мистер Андерсон, Джо. - Нет реакции. - Дэвид Андерсон? Министр? Или вы, возможно, намекаете, что забыли о ваших пяти фунтах на этой неделе?
Это подействовало.
- Ах, конечно, извините меня за глупость! - пробормотал старик. Мистер Андерсон, совершенно точно! - Он кивнул, широко улыбнулся, оглядел Андерсона с головы до ног, а потом отдал салют. Но когда министр попытался пройти мимо, он лишь чуть-чуть отошел в сторону и вытянул руку.
- Позже, Джо, позже, - Андерсон попытался прошмыгнуть мимо него. Пропусти меня. Возможно, я рассчитаюсь с тобой сегодня вечером. Сейчас я очень тороплюсь.
"Стареешь, Джо Элкинс, - подумал министр. Нахмурившись, он пересек обширное фойе, направляясь к стойке. Портье отсутствовал, хотя в этом не было ничего необычного. Андерсон перегнулся и вынул свой ключ из пенала. Апартаменты 37. - Старый Джо Элкинс с куском шрапнели в спине, ветеран, которого выгнали из госпиталя... когда же это было? Казалось, прошли годы с тех пор, как он последний раз давал старику пятерку!" Но лицо старого Джо выглядело привычным, словно теплое, дружеское рукопожатие.
Почти бегом Андерсон поднялся по широкой лестнице, повстречал лорда Кромлеха.
- Добрый день, сир Гарри, - сказал он, но не стал останавливаться. Старый тупица занимал должность экс-министра обороны и часто попадал впросак из-за современного "бардака" в министерстве. Оглянувшись, Андерсон увидел, что Кромлех стоит и удивленно глядит на него.
- Да? Что? Гм-м? - бормотал представительный лорд.
"Маразм!" - решил Андерсон. Но на вершине лестницы он едва не столкнулся с Симоном Матерли - жеманным ведущим ток-шоу, который с легкостью заработал миллионы, не скрывая своего пренебрежительного равнодушия к женщинам. Он был соседом Андерсона - Матерли занимал апартаменты под номером 38. Однако Андерсон всегда держался от него на расстоянии и считал телеведущего существом импульсивным. Зная предпочтения Андерсона, Матерли не собирался сводить близкое знакомство. Сейчас, однако, телезвезда буквально стала лебезить перед министром.
- Страшно извиняюсь, старина! - Матерли взял руку Андерсона в свою теплую ладонь. - Моя ошибка, признаю... Я почти не обращаю внимания, куда иду... Вы едва не падаете и только потом начинаете смотреть по сторонам, понятно? - Мгновение, и он нежно ткнул локтем Андерсона в диафрагму. А потом проговорил, понизив голос: - Кажется, вы здесь новенький?