Но Тарнболл тоже умел быстро соображать. Действительно, как давным-давно обнаружил Джилл, за внешностью как у Роберта Митчума[10], за часто тусклыми глазами с тяжелыми веками – скрывался острый, как бритва, ум. Пусть не во всех отношениях, но в большинстве случаев. Иначе Джек просто не смог бы выбиться в лучшие агенты по охране свидетелей.
– Не беспокойся, милочка, – успокоил он леди из министерства. И, взглянув на часы, добавил:
– Да я ведь ни капли в рот не брал… о, уже пару часов!
Пару секунд она очень внимательно смотрела на него, а затем рассмеялась. И Джиллу этот гортанный, очень сексапильный смех показался вполне искренним.
– Как видите, – сумела наконец произнести она, – мне нравятся мужчины с хорошим чувством юмора…
Затем Миранда заговорила более серьезным голосом:
– Но теперь давайте перейдем к делу. Сегодня утром Джордж передал вам последние сведения, какие у нас появились: он сообщил вам о возникновении новых узловых точек. Мы не можем быть уверены, что засекли их все, так как полученные данные не укладываются пока ни в какую систему. По нашей приблизительной оценке их может быть от двадцати до двадцати четырех.
Некоторые их них расположены настолько далеко, что мы – и под «мы» я подразумеваю дружественные, сотрудничающие с нами власти во всем мире – еще не выкроили время хотя бы пролететь над ними, тем более навестить их. Например, где-то посреди Тихого океана появился маленький Остров, а точнее Скала. Мы знаем, что это не просто какое-то вулканическое новообразование, поскольку его тоже окружают пояса этих саргассов. Обнаружить Остров удалось только благодаря тому, что американцы перепрограммировали свои спутники-шпионы и метеоспутники. И существует реальная возможность, что выйдут на свет и другие объекты. Так вот, эта тихоокеанская узловая точка может оказаться особенно важной. Так как находится она, как я сказала, у черта на рогах, прямо на краю Тихоокеанско-антарктического поднятия. И в случае, если вы не сможете, э-э, поговорить с нашими визитерами, Спенсер, – она посмотрела на него, спрашивая взглядом разрешения обращаться просто по имени, – или если установленный контакт будет прерван…
– То вот тут-то мы (или, надо полагать, французы?) и попытаемся угостить их термоядом. – Джилл хмуро улыбнулся, что могло быть все же неверно истолковано, и кивнул. – В нескольких тысячах миль от любого мало-мальски крупного человеческого поселения. Да, хороший выбор… но очень плохая мысль. – Улыбка исчезла.
– О? – Глаза Миранды вспыхнули, взгляд стал много острее. – И что заставляет вас это утверждать?
Джилл снова почувствовал себя объектом охоты или, по меньшей мере, существом, находящимся в присутствии охотницы. А если Миранда и не была охотницей как таковой, то наверняка являлась человеком, неразборчивым в средствах, к тому же с серьезной проблемой эго, – что можно считать практически одним и тем же.
– У меня есть свои резоны, – ответил Джилл, – но я должен проверить их правильность. Рассказать о них я всегда успею.
– Я бы предпочла услышать о них сейчас, – полуулыбнулась она. – Потому что, если вы не расскажете, как же я смогу передать ваши рекомендации? На чем их основывать? На силе предчувствия?
– В прошлый раз мои предчувствия оказались довольно точными. – Он попытался улыбнуться ей в ответ, но вдруг нахмурился: его что-то отвлекло.
Миранда лишь вздохнула и начала было:
– Спенсер, я…
– Погодите, – оборвал он ее, подняв руку. – Кстати, о предчувствиях: как раз сейчас происходит нечто весьма важное.
Джилл ощущал какое-то смутное беспокойство с тех самых пор, как поднялся на борт вертолета. Отстегнув пояс безопасности и встав, он, покачиваясь, проследовал по узкому проходу и отодвинул дверь, ведущую к пилоту. Заглянув в кабину, он перебросился парой фраз с летчиком, а затем вернулся на место. Остальные пассажиры не могли не заметить, что лицо его побледнело и приняло слегка напряженный вид.
– Что такое. Спенсер? – озабоченно взяла его за руку Анжела.
А Миранда спросила:
– Вы плохо себя чувствуете? И вы правда думаете, что ваша проблема, в чем бы там она ни заключалась, действительно важнее, чем то, о чем мы только что говорили? – Выражение ее лица сделалось подозрительным, а тон – резким. Джилл гадал: «Неужели она думает, будто я специально уклоняюсь от разговора?» Он, конечно, хотел уклониться, но его действия имели и другое объяснение.
– Да, мне немного не по себе, – ответил он и плотно сжал губы. – И да, это важнее того, о чем мы только что говорим. И вы должны поверить мне, если хотите и дальше быть боссом и по-прежнему что-либо координировать. Понимаете, плохо не мне, а этой чертовой машине, этой проклятой стрекозе! Однако, поскольку до места осталось лететь всего минуту-другую, мы вполне можем дотянуть в целости и сохранности, прежде чем случится что-то страшное. А тем временем, если вы не против, то… ну, я предпочел бы ни о чем особо не говорить. Вместо этого я бы хотел просто сидеть и изнывать от беспокойства – хорошо, босс?
И незаметная (для всех, кроме него) вибрация в одной из быстро вращающихся лопастей продолжала беспокоить Джилла всю дорогу, вплоть до желанной посадки, которая, впрочем, прошла идеально.
Уэйт представил пилота:
– Служил в ВМФ, командир эскадрильи, ветеран войны на Фолклендах и пилот воистину большого вертолета. Тот, на котором мы прилетели, в сравнении с ним – младенец. Фред Стэннерсли и его птичка перевезли великое множество крайне важных людей, и пока никто не жаловался.
Пока Уэйт демонстрировал свое сомнительное знание летного жаргона, Фредди Стэннерсли стоял, чуть склонив набок рыжевато-каштановую голову, вопросительно глядя на министра и выглядя более чем смущенным за него.
Когда Уэйт закончил, Джилл спросил:
– А это и есть ваша «птичка»? – и покосился на доставивший их вертолет, стоявший на краю поля, откуда открывался вид на море. Вернее, на то, что прежде было морем. Там, где некогда ходили корабли, теперь все заполняла зелено-коричневая живая масса.
– Нет, – покачал головой Стэннерсли. – Это вертолет министерства, как я понимаю, министерства обороны.
Мне предложили срочную работу, много денег, мало опасности и авиационный бензин, которым я могу пользоваться задаром. А моя собственная, э-э, «птичка», – (он тревожно взглянул на Уэйта, который стоял спиной к нему, разговаривая с Мирандой, группой старших полицейских чинов и прочих должностных лиц) – сейчас проходит регулярный техосмотр в ангаре. Но работу хотели поручить именно мне и поэтому предложили вместо моей машины французскую модель. Это немножко слишком броская, но зато обычно надежная машина. Впрочем, опять же, они нынче все надежные. Просто я не в восторге от того, что не смог хорошо ее испытать и проверить, вот и все. У меня тогда не оставалось бы времени, чтобы забрать эту министерскую жопу и женщину.
Стэннерсли выглядел лет на тридцать девять-сорок.
Ростом он был примерно метр семьдесят три-семьдесят пять, крепкого телосложения. Он давно уже утратил военную выправку, хотя Джилл заметил на его поношенной летной куртке следы от крылышек и других нашивок. «Со старыми привычками трудно расстаться», – подумал Джилл. Однако своей квадратной челюстью, проницательными зелеными глазами и общей установкой на старательность Стэннерсли уже произвел благоприятное впечатление. Он мог быть немного медлительным на земле, но главное – каков он будет в воздухе.
Летчик всегда остается летчиком, и человек, воевавший на Фолклендах, был достаточно хорош для Джилла.
– Ну а что-нибудь мешает вам проверить ее сейчас, прямо здесь? – спросил Спенсер. – Возможно, нам придется много гонять на ней. А мне в данное время есть о чем потолковать с моими здешними коллегами, так что сильно спешить ни к чему. В курс дела я смогу ввести вас позже. Тогда у нас будет время и познакомиться как следует, идет? – Он протянул руку, и они обменялись рукопожатием.
10
Роберт Митчум (р. 1917) – американский актер. Среди его фильмов – «Макао» (1938), «Тридцать секунд над Токио» (1944), «Мыс страха» (1961), «Дочь Райана» и др.