Такой концовки я точно не ожидала.
Миссис Валуа — Роза — снова вошла через вращающиеся двери, её руки были заняты кучей посуды. Я спрыгнула и крутанулась, когда моя рука задела бутылку с колой, столкнув её со стола. Джексон поймал её в воздухе, прежде чем успела пролиться хоть одна капля. Мои глаза расширились. Его рефлексы были очень быстрыми.
— Там повсюду крошки, — проворчала Роза на другом конце комнаты. — В диване заведутся тараканы. — Она сгрузила тарелки в раковину. — Никто из них её не любил. Почему бы им всем просто не разойтись по домам?
Она вышла через вращающуюся дверь и снова исчезла.
Джексон поставил бутылку обратно на стол и казался смущенным, а не самоуверенным, чего обычно ожидаешь от парня. Но я всё ещё была сосредоточенна на том, что он только что сказал.
— Сокровище, — прошептала я. — Ты ведь шутишь, правда?
— Что, — сказал он, — ты никогда не слышала о потерянных алмазах Капитана? Все в округе слышали о них. Я всегда хотел отыскать их.
— Что? Отыскать. А я тебе зачем нужна?
— Ты что, шутишь? Это же твой дом. Я не могу это сделать без тебя.
— Как по мне это больше похоже на городскую легенду. Как по мне это пустая трата времени.
— А для меня это звучит как полная стипендия в университете Джона Хопкинса, — если мы найдем их.
— Ты хочешь поступать в университет Джона Хопкинса? — это было впечатляюще.
— План был таким, да. Но это стоит немного больше, чем бабуле удалось сохранить под матрасом. Я бы сказал, что стоит поискать.
Я была готова сказать ему нет — это всё звучало просто смешно. Если здесь и был какой-то тайник с алмазами, почему моя бабушка не нашла его? А если даже она не нашла его, то как я найду его? Когда мы вообще будем этим заниматься? Где мы собираемся его искать?
И ещё, это будет полный отстой, если мама продаст дом и кто-нибудь будет рыться здесь и наткнется на сундук полный сокровищ. И просто представьте, если всё это окажется правдой. Только представьте себе выражение лица моей мамы, когда я выложу перед ней горсть алмазов, найденных в месте, которое она ненавидит — подарок от бабушки, сказала бы я. Это стоит того, заняться поисками. Хотя бы на пару дней.
— Может быть, — сказала я, распрямляя плечи.
Он с удовлетворением кивнул, как будто он и ожидал от меня положительного ответа. И я подумала, что уже начинаю уставать от ощущения, что он знает меня намного лучше, чем я знаю его. Бабушка не могла ему так много рассказать обо мне.
— Ладно, — резко сказала я, поднимаясь. — Мне лучше начать сейчас искать моего брата. Место такое большое, что я могу умереть раньше, чем найду его.
— Игра в прятки.
— Что? — нахмурившись, удивленно спросила я.
— Прятки? Детская игра? В которую любят играть дети?
Мне это не понравилось. Это тревожило. Бабушка никак не могла сказать ему, что мы с Сэмом…
Но потом я почувствовала себя глупо. Это был просто ничего не значащий комментарий. Он ничего не имел в виду. Он не знал ни Сэмми, ни меня. Даже моя мама не знала о нас с Сэмми.
Кивнула и вышла, не говоря ни слова.
Глава 2
Я чувствую себя неуютно, какой-то незнакомец знает обо мне слишком много. Это странно неприятное чувство. Как будто бы моя жизнь была для кого-то просто поводом для разговоров.
И эта история с игрой в прятки — это ещё более странно. То как он сказал об этом. Как будто он знал.
Наверное, это было моим единственным настоящим талантом — моя способность находить младшего братишку. Я не была красавицей с утонченным вкусом, как моя мать, или гениальной и энергичной, как мой отец. А мои учителя с радостью проинформируют любого, кто согласится слушать, что я неорганизованная, медлительная, с вызывающим поведением и — диагноз, поставленный самой себе — СДВГ[2]. Но в чем я была хороша, так это всегда находить Сэмми.
Об этом я узнала, когда мне было двенадцать, а ему едва исполнилось два года. Он только-только начал всё познавать самостоятельно. В тот первый раз мы были в универмаге в деловой части Сиэтла. Мама подняла взгляд от кучки шелковых платков, в которой она рылась и обнаружила, что коляска Сэмми пуста. Она обвинила меня и начала его звать, проверяя все ближайшие проходы. Потом она начала паниковать. Мы разделились, а продавщица вызвала службу безопасности и с полдюжины парней среднего возраста в униформе бегали с нами по округе. К нам присоединились другие покупатели с криками «Сэмми» и никто из них не понимал, как много удовольствия получал сам малыш.
Но я знала. Я просто видела это. Я стояла там, посреди косметического отдела, представляла его пухлую физиономию, широкую улыбку, маленькие ямочки на его локтях и коленях, которые мне так нравились. Я почти чувствовала его, как он затаился и хихикает. Сначала мне показалось, что я всё придумала — почти незаметная электрическая вибрация. Но потом я последовала за этим чувством, последовала за нитью. Затем это стало просто игрой. Горячо. Холоднее. Напоминало игру, когда твои родители прячут подарок и направляют тебя — «становится теплее, ещё теплее».
Я нашла его, спрятавшимся в вертящейся металлической стойке среди вороха платьев. Он был очень доволен собой и радостно кричал: «Ты нашла меня, тебе водить», - как будто упрекая меня. Маленький шутник.
Мама не знала, каким образом я нашла его, я никогда ей не говорила. Даже тогда я знала, что она не будет в большом восторге от подобного дара. Мама ненавидела всё, что имело отношение к так называемому Нью Эйдж мусору. Так что я подумала, что она не захочет ничего знать о моем радаре на Сэмми.
Но она знала достаточно, чтобы всегда посылать меня отыскать его.
— Сара? — я подпрыгнула. Пожилая дама, сидевшая на диване, помахала мне. — Иди сюда, дорогая, — сказала она в манере я-состоятельная-женщина-и-мне-позволено-растягивать-односложные-слова. — Сядь-ка рядом со мной. Ты просто копия Иды, когда та была в твоем возрасте.
Я села рядом с ней, окутанная ароматом её лавандовых духов, и едва вслушивалась в её болтовню, сперва о временах, когда моя бабушка была ещё девочкой, потом о моей «творческой» прабабушке Фионе, которая устраивала безумные вечеринки во времена Сухого закона и любила танцевать в лунном свете и могла предсказать твою судьбу с помощью колоды карт. Прабабуля предсказала будущею этой женщины, когда ей было всего одиннадцать лет.
— Все было в точности, как она предсказала, — говорила она. — Неудачный брак, две дочери, всё слово в слово. — Она рассмеялась и захлопала в ладоши как ребёнок. — Фиона определенно была экстрасенсом.
Мне она показалась полной дурой.
— Вы слышали какие-нибудь истории об этом доме? — спросила я, закидывая удочку. Ну да, я слегка заинтересовалась потерянными алмазами. Может быть, это была сказка, может быть, нет, но разве не круто было бы найти их? Кроме того, я ведь была фанаткой Толкиена — могла ли я просто так отказаться от поиска сокровищ?
— Истории, — сказала она. — О небеса, разумеется, слышала, дитя мое. Это дом стоит здесь уже больше трех столетий, в конце концов.
— Например, какого рода истории?
— Ну, ты и сама знаешь. Мертвецы. Призраки. Потайные ходы. Самоубийства. Внебрачные дети. Обычные истории.
— А как насчет… — я понизила голос, — сокровищ?
Она рассмеялась.
— Что? Разве Дом Эмбер и без того не переполнен сокровищами? Оглянись вокруг, девочка. Все вещи только в этих прихожих могут стоить больше миллиона долларов. Не то чтобы твоя мать мечтала об их продаже, я уверена в этом. Это всё часть семейных историй.
— Вы правы, — вежливо согласилась я, мне показалось, что эту пожилую леди может хватить удар, когда она узнает, что именно это и планирует моя мама. — А как насчет… тайных кладов?
— Тайные клады. А, ты должно быть об утраченных алмазах Капитана. — Она зловеще улыбнулась и наклонилась чуть ближе, как будто собиралась поведать особо интересную сплетню. — Твой пра-пра-пра-много-раз-пра-дедушка, Капитан Фостер, во время Революции был контрабандистом, и поговаривают, что даже немного пиратствовал. История гласит, что ему нравилось незаконно торговать алмазами. Сложно отследить. Легче унести. К сожалению, у алмазов есть склонность к исчезновению. Говорят, что он просто спятил, когда смотрел на них. Кто знает? Дом Эмбер хранит свои секреты. Но они уже в прошлом, а прошлое не так-то легко расстается со своими тайнами.