— С той стороны к ручке привязана веревка с деревянным шариком на конце. Он за нее дергает и открывает дверь, — вернувшись на свое место, пояснила Инга. — Раньше, когда Степан Иванович рвался на кухню, а дверь была закрыта, он устраивал такой скандал. Визжал, хрюкал, стучал копытами в дверь, ругался, в общем, не по-детски, вот Федор и придумал «ручку» для него. Вы не удивляйтесь, Игнат Дмитриевич, на самом деле эти мини-пиги невероятно умные, они абсолютно все понимают и даже разговаривают. Правда-правда! Наш, например, четко говорит «Фе-дя», «да» и «нет». Ну и мимикой морды и тушки остальное, недосказанное. Еще увидите сами, убедитесь, — старательно уверяла она.
— Уже убедился, — попытался улыбнуться Игнат.
Улыбаться получалось не очень. Хотя, надо отдать должное, ночной диалог женщины со свиньей его несколько взбодрил.
Но… к нашим баранам, куда ж без них. Чай он выпил и не заметил, как и когда, пора и…
— Так что насчет коньяка как средства от стресса? — повторила свое предложение она, резко сменив тему взаимоотношений людей и свиней.
— Я бы с удовольствием, но, увы, еще в гостиницу ехать, — развел руками с большим сожалением Стрельцов.
— Какая гостиница? — возмутилась активно-недоуменно она — Да вы что? Никуда я вас не пущу! Вы себя в зеркало видели?
— Вроде да, — растерялся несколько от неожиданного напора Стрельцов. — А что я там должен был увидеть?
— Да вы измучены вконец! — пояснила Инга. — Вы, кстати, как столь оперативно в Москве очутились? Маша говорила, что вы в командировке и еще не скоро вернетесь, поэтому она к деду и рванула.
— Я смог раньше с делами управиться, в авральном, так сказать, режиме. У нас с этим проектом все в авральном порядке. Освободился на несколько дней раньше, вот и прилетел.
— Откуда?
— Из Владивостока.
— Ничего себе! — посочувствовала горячо Инга, уточнив: — В Москву?
— Нет, — вздохнул Игнат. — В Питер. Когда получал багаж, позвонила Марина, сообщила, что Машка сбежала в Москву. Я ближайшим рейсом и полетел за ней.
— О господи! — аж всплеснула руками от сочувствия Инга. — Это ж сколько часов вы сегодня летали?
— Одиннадцать в общей сложности.
— Так! — резво поднялась она в деятельном порыве. — Вам надо поесть горячего! Обязательно!
— Не надо, Инга, — остановил он. — Есть я сейчас вряд ли смогу.
— Тогда что? Душ?
— Душ — это прекрасно, но и его я, пожалуй, не осилю, — сожалеюще вздохнул Стрельцов, на которого навалилась вся тягостность сегодняшняя, — поеду я, Инга.
И по-стариковски, с трудом принялся подниматься с дивана.
— Да никуда вы не поедете, Игнат! — строго, повысив голос, отрезала она, проигнорировав «Дмитриевича». — Сейчас я вам постелю в гостиной, на диване, вас там никто не потревожит! Не засыпайте только пока, я быстро. Ладно?
— Ладно, — выдохнул Стрельцов все сразу: и напряжение, и ужасную перспективу еще куда-то ехать, двигаться, что-то предпринимать. Почувствовав облегчение, попросил: — Давайте тогда ваш коньяк.
Пока он с теми же предосторожностями, постариковски осторожно, стараясь не тревожить лишними движениями тело умученное, усаживался обратно на диван, Инга успела поставить перед ним на стол пузатую рюмку и початую бутылку дорогого коньяка. Посмотрела на его движения с сомнением и сама открыла и налила добрую порцию в рюмку.
— Да, еще, Игнат, — с большим сочувствием в голосе сообщила она, — Маша звонить матери отказалась, пообещала сделать это утром. Я как раз дозванивалась до Дмитрия Николаевича, чтобы узнать телефон Марины, когда появились вы. Так что вам придется самому ей звонить. — И, почти извиняясь непонятно за что, добавила: — Я пойду постелю вам.
Он кивнул, и благодаря и соглашаясь одновременно, достал из кармана сотовый, набрал Маринин номер и, слушая гудки вызова, хлопнул всю порцию коньяка.
Ему нужно было, как лекарство.
— Да! — проорала Марина.
— Я ее нашел. Не кричи, — поморщился он от резкости ее голоса и коньячной крепости, закусил ломтиком лимона, отчего скривился еще разок.
— Где она?!
— Марин, не кричи, — повысив голос, потребовал Стрельцов. — Она в порядке. Спит.
— Пусть немедленно едет домой!
— Какое домой? Час ночи! — урезонил бывшую жену Игнат. — Завтра поговорим.
— Что значит завтра?! Я тут себе места не нахожу, с ума схожу!
— Ну, так не сходи! — брызнул раздражением и сразу остыл он. — Марин, главное, она нашлась, жива, здорова, а разбор полетов отложим до завтра, — приказным тоном, с нажимом отчеканил Стрельцов. — Все. Пока!