Экипаж уносил нас с братом все дальше от родного дома. Но наши земли простирались еще далеко, и дорога пролегала меж равнин, покрытых редкими лесами с домиками арендаторов и крестьян.
- Радуешься свободе, принцесса? – спросил Гордон, когда я отодвинулась от окна, устраиваясь как можно удобнее на мягком сиденье.
- Естественно! – кивнула, не скрывая улыбку и блеск в глазах. – Маменька за это лето сильно утомила меня своими женихами, - призналась, - предлагает то сына лорда Валентайна, то Эдгара, того самого, ну, ты помнишь, с бородой. А я ведь терпеть не могу бородатых кавалеров! И усатых, кстати, тоже!
Гордон хмыкнул.
- Выйдешь за того, кого выберет отец! – сказал он.
Я передернула плечами.
- Он обещал мне право выбора, а отец всегда держит свое слово! – ответила я. – По крайней мере, у меня есть еще четыре года, если считать этот, и - относительная свобода. Отец сказал, что пока не выучусь, не станет принуждать меня к браку и маменьку придержит.
- Верю! – кивнул брат. Отец был единственным, кто мог оказать влияние на леди Грейсток-старшую, что, впрочем, как я догадывалась, не заставит ее отказаться от своего яростного намерения продолжать выискивать для меня женихов. Я надеялась, что когда-нибудь маменька переключит свою неуемную энергию на брата, но пока чудо не происходило и приходилось терпеть и выслушивать ее пылкие речи о достоинствах того или иного претендента.
- И все-равно, - напомнил брат, - твое право выбора очень ограничено. Ведь претендентов отберет сам отец!
- Он обещал, что это будут только самые блестящие молодые люди королевства! – равнодушно ответила я. Мысль о замужестве казалась мне пока такой далекой и незримой, ведь впереди были несколько лет в Академии! А уж после я сумею выбрать из лучших самого лучшего для себя. А любовь… Любовь - она придет со временем, я уверена!
Гордон ничего не ответил, лишь хмыкнул так загадочно, будто знал нечто такое, чего не знала я. Впрочем, брат любил напускать на себя таинственность даже порой по пустякам, а потому я не обратила особого внимания на его поведение, лишь расслабленно откинулась на спинку сиденья, ожидая, когда мы проедем небольшой храм, расположенный в роще, неподалеку от дороги. В этот храм мы ходили каждое воскресенье и высиживали с маменькой все то время, пока читалась проповедь о… даже не знаю, о чем, поскольку, никогда не слушала, что в них говорилось. Мои мысли уже тогда витали где-то совсем далеко от храма и родного дома и, чем ближе приближалась осень и время возвращения в Академию, тем дальше улетали мои мысли. Потому сегодня я была несказанно рада покинуть пенаты (1) и с нетерпением ждала, когда войду через двери Академии, чтобы встретиться с подругами и снова продолжить обучение.
Наше совместное путешествие продолжалось вплоть до портала, находившегося за чертой поместья. Общий для всех соседей лордов, он был способен переместить карету и даже сопровождение. Стоила подобная услуга, конечно, не дешево, но на подобное Грейстоки никогда не скупились. Да и шутка ли, ехать за добрую сотню миль, если есть такая возможность сократить путь!
Стоило экипажу приблизиться к сторожке из белого камня, как скучающего вида молодой маг вышел из здания, принял плату, после чего открыл переход. Брат выбрался из кареты, напоследок поцеловал меня в щеку, мазнув по ней шутливо губами, велел быть хорошей девочкой и не позорить наш род за стенами Академии. Я фыркнула, отворачиваясь.
- Я тоже уеду через несколько дней! – сообщил Гордон.
Вскинула вопросительно брови.
- Служба! – пояснил брат.
- Ага! – только и кивнула я, едва удержавшись от вопроса, который буквально рвался с губ, а именно, какого цвета глаза у его очередной «службы», ради которой Гордон бежит из дома прочь от заботливой маменьки и строгого отца.
- Удачи! – пожелала я обыденно и спряталась в глубину салона. Гордон отвязал своего скакуна, все это время шагающего следом за экипажем, легко вскочил в седло и ударил каблуками по крутым бокам, не дожидаясь, когда я проследую через арку портала.
Переход прошел спокойно. Я даже не ощутила легкой тошноты и головокружения, по обычаю сопутствующих в таких случаях. Несколько секунд, растянувшиеся в смазанные картины мелькающих городов и лент дорог, и карета выехала на ухоженную дорогу, ведущую к Академии. Кучер – отставной гвардеец, остановил экипаж, выбрался наружу и заглянул ко мне: