Энни разбиралась с ним сама. Принесла документы и все бумаги, чеки по выплатам и прочее, прочее. Мне же только и оставалось, что сидеть в магазине и попросту ждать, когда господин уйдет. Но едва это произошло, и мы уже было собрались открываться, как следом за первым проверяющим нагрянул второй и Энни лишь нахмурилась.
- Не понимаю, что происходит! - сказала она мне тихо, пока мужчина усаживался на лавке. – Главное, я не переживаю, ведь у меня все документы в порядке. Придраться не к чему и единственное, что мы теряем – это деньги.
Я кивнула и отошла в сторону, чтобы не мешать. Энни разобралась с чиновником и едва закрыла за ним двери, как в лавку постучался еще один клиент и снова потребовал документы хозяйки, предъявив свои взамен.
- Просто напасть какая-то! – простонала мисс Скотт и оказалась права. Когда после обеда заявился очередной проверяющий, Энни сдалась и отпустила меня домой.
- Все равно бестолку тебе тут время тратить! – вздохнула она. – Завтра приходи как всегда, - и улыбнулась через силу.
Я собралась быстро. Накинула на плечи свой плащ и натянула на пальцы перчатки, после чего вышла из лавки, не зная куда мне идти дальше. Еще никогда я не возвращалась домой так рано и, признаюсь, даже не знала, что буду там делать. Неделю назад я стала жить в нашей съемной квартирке одна, так как маменька устроилась на работу к какому-то торговцу мехами, имевшему в центре столицы большой магазин и вследствие этого, приличный доход. Так что, господин мог позволить гувернантку своей дочери. Единственным условием было, чтобы маменька жила при девочке в доме нанимателя, так что нам пришлось расстаться ради того, чтобы заработать себе на хлеб.
Пустая квартира не манила меня холодными стенами. Я подумала о том, что сейчас надо топить печку и замедлила шаг. Как-то совсем ничего не хотелось делать. Не принимавшая и не понимавшая лени, сегодня я, тем не менее, решила полениться и потому свернула с дороги, ведущей в противоположную дому сторону. В кармане завалялось несколько медных монеток, и я решила, что было бы не плохо прогуляться мимо площади Солнца в центральный парк. Походить по тропинкам, которые в такую холодную и снежную пору занесены снежком и пустынны. И пусть меня теперь вряд ли бы узнали знакомые из моей прежней жизни, но я совсем не хотела рисковать, а потому в парк ходила крайне редко и вот в такие дни, когда была уверена в том, что он пустует.
До площади шла пешком. Квартал, в который мы перебрались с маменькой, располагался намного ближе, чем когда-то находилась квартирка Элиноры. Кстати, с ней единственной я поддерживала отношения и переписку, причем девушка никогда не сторонилась меня и думаю, не стеснялась, даже настаивала на встрече.
«Когда буду в столице, - написала она в прошлом своем письме, - обязательно увидимся!» - и я была только рада, а потому ответила согласием.
Сейчас же, шагая по обочине дороги и глядя по сторонам, опасаясь экипажей или лихих наездников, которые если не заденут, то обязательно окатят грязным снегом, я грела руки в вязаных перчатках и вспоминала более лучшие дни, когда сама вот так разъезжала в дорогих каретах или в сопровождении брата.
Как же давно это было! Кажется, прошла целая вечность, а не каких-то пару месяцев, а в душе полная пустота, которую, увы, ничем не заполнить.
- Посторонись! – громкий окрик заставил меня прижаться к стене дома. Я подняла глаза и только сейчас увидела двух всадников, или, если быть точной, всадника и всадницу в дорогой теплой амазонке. Они остановились прямо передо мной и мужчина, оказавшийся ближе ко мне, недовольно проговорил:
- Ты что, глаз не имеешь?
Я посмотрела на говорившего и обомлела от удивления, на смену которому тут же пришел ужас узнавания и всколыхнувшаяся в груди ненависть.
Право же, мне за последние дни не везло на встречи, потому что в всаднике я без труда узнала Лотера Хамерсли собственной персоной.
Он изменился. Черные волосы подвязал в хвост, отчего узкое лицо стало казаться еще более худым, но глаза остались теми же, как и взгляд, пронзительный, черный, будто угли, и такой же горящий.
Дорогая одежда, дорогой скакун и дама, сопровождающая его, явно дорогая, только я не смотрела на спутницу Хамерсли, не до того было. Понимала, что стоит брать руки в ноги и бежать прочь, пока он меня не узнал, но бежать было просто некуда. Всадник подъехал так близко, что я отпрянув назад, почти впечаталась в стену дома, распластавшись с раскинутыми в стороны руками.
Черный взгляд скользнул по моему телу и остановился на лице, а я едва удержалась, чтобы не зажмуриться от страха и отчаяния. Совсем не такой я представляла нашу встречу. В моих фантазиях, я убивала Лотера, стоявшего на коленях, душила магией, глядя в бездонные глаза и впитывая его ужас, а на самом деле сейчас боялась я. До дрожи в коленях и, что самое ужасное и противное, я чувствовала еще что-то кроме гнева и страха.