— Чем могу быть полезен?
— Моя просьба покажется вам несколько необычной, — сказала Пат, теребя тоненький ремешок сумочки. — Я злоупотребляю вашим терпением, но у меня нет здесь друзей и мне больше не к кому обратиться… Раз вы оказались в Лондоне, может, вам будет не очень трудно…
— Буду рад вам помочь.
Несмотря на его приветливость, Пат не решалась изложить свою просьбу, пока доктор прямо не спросил, в чем дело.
— Пожалуйста, съездите со мной в больницу.
— К вашему мужу?
—Да.
— Вы там еще не были?
— Была, — ответила она, не поднимая головы и продолжая терзать ремешок. — В больнице была, но к нему не заходила. Он был без сознания, пришел в себя только на пару часов, тогда его расспрашивала полиция. А потом ему снова стало хуже, и к нему никого не пускали. Вчера он окончательно очнулся… Я ходила… но не дошла. Понимаете, я не могу одна. — Она мучительно покраснела. — Вдруг к нему придет мисс Бойлстон… И вообще…
Позволить ей говорить дальше означало лишь зря мучить ее. Бэрридж надел пальто. Когда они вошли в здание больницы, Пат судорожно сжала его руку.
— Посидите пока здесь, — сказал Бэрридж, усаживая ее в одно из кресел. — Я узнаю, можно ли к нему сейчас.
Бэрридж выяснил, можно ли увидеть О’Брайна и нет ли у него других посетителей, имея в виду Мэдж, с которой Пат, вполне понятно, не желала встречаться.
— У него никого нет, — сказал он ей. — Идите, я подожду вас здесь.
Она поднялась, но тотчас остановилась в нерешительности, на нее было жалко смотреть.
— Вдруг он не хочет, чтобы я приходила? — выговорила она дрожащими губами… — Я… я не пойду.
— Глупости, — сердито сказал Бэрридж, намеренно не замечая ее умоляющего взгляда. — Не ехать же нам обратно.
Пат продолжала стоять на месте, не решаясь ни уйти совеем, ни пойти к мужу. Вздохнув, Бэрридж направился на розыски знакомого хирурга, работающего в этой больнице. Ему повезло — тот был на месте. Бэрридж попросил его зайти в палату О’Брайна, сказать, что к нему пришла жена, и спросить, достаточно ли хорошо он себя чувствует, чтобы поговорить с ней. Через несколько минут врач спустился в холл и сообщил :
— Он вас ждет. — Пока Пат шла, врач смотрел ей вслед. — Она прелесть, — сказал он, когда Пат скрылась из виду. — Этому парню можно позавидовать. — Он закурил сигарету, — Будете ее ждать?
Бэрридж кивнул, и врач присел рядом.
— Как у него дела? — спросил Бэрридж.
— Сейчас уже неплохо, а когда его привезли, думали, что ему конец. У него оказался на удивление крепкий череп.
Когда Пат вышла из больницы, ее губы были плотно сжаты, о свидании с мужем она не обмолвилась ни словом.
— Куда теперь? — спросил Бэрридж. — Я вас провожу.
— Я поеду домой.
Бэрридж остановил такси, и Пат назвала адрес их лондонской квартиры. Она пригласила его пообедать — из вежливости, и Бэрридж приглашение принял — из любопытства. Квартира О’Брайнов занимала весь второй этаж фешенебельного особняка. Комнаты были обставлены в разных стилях, одни — антикварной мебелью, другие — подчеркнуто современно.
— Вам нравится такое смешение стилей? — спросил Бэрридж.
— Я здесь редко бываю, — рассеянно ответила Пат, — а Аллану нравится.
Когда обед был окончен и они перешли в гостиную, зазвонил телефон. Пат сняла трубку.
— Его сейчас нет… Нет, в ближайшие дни не будет… Он болен. Что-нибудь передать?.. Хорошо, я узнаю. До свидания. Как вы думаете: можно позвонить ему в больницу? — спросила она Бэрриджа. — Там стоит аппарат, я видела.
— Пока не стоит его беспокоить.
— Этот человек звонит из Парижа уже третий раз. Он говорит, что Аллан просил его обязательно позвонить.
— Тогда скажите ему об этом, когда пойдете в следующий раз.
— Я больше не пойду, — резко сказала она.
В гостиницу Бэрридж возвращался пешком, по дороге ею мысли обратились к показаниям О’Брайна, которые тот дал полиции. Когда Бэрридж последовательно представил все действия пьяного грабителя, одна деталь показалась несколько странной. Если О’Брайн не ошибся, преступник открывал дверь из прихожей в гостиную дважды, отчего получался сквозняк. Первый раз он приоткрыл дверь и посмотрел, кто там есть. Увидев, что в гостиной находятся два человека, он вместо того, чтобы незаметно уйти, схватил первое попавшееся под руку оружие и бросился на Аллана. С одной стороны, ему не чужда некоторая логичность: прежде чем войти, он заглядывает в комнату, но с другой, дальнейшие его действия бессмысленны, он не мог увидеть в этой комнате ничего такого, ради чего стоило пойти на убийство. Полиция придерживалась версии, что он был пьян настолько, что действовал без всякой разумной цели. Бэрридж присоединился бы к этому мнению, если бы грабитель сразу вломился в гостиную, но он предварительно заглянул туда. Однако противопоставить версии полиции Бэрриджу было нечего. А что если подойти к этому происшествию с другой стороны? О’Брайн едва избежал смерти, поэтому можно предположить, что нападение неизвестного имело конечной целью не грабеж, а именно убийство. Предположение о сговоре убийцы с Мэдж Бэрридж отбросил: тот факт, что дверь оставил открытой О’Брайн, не играл решающей роли, поскольку Аллан не помнил точно, закрыл ее или нет; возможно, дверь была закрыта и убийца открыл ее ключом, которым владел с ведома хозяйки, однако именно крики Мэдж помешали преступнику и едва не привели — будь братья Джеферсон порасторопней — к его поимке. Мэдж Бойлстон была ни при чем, вдобавок при сложившемся положении смерть О’Брайна была ей совсем невыгодна. «Кому же она выгодна?» — подумал Бэрридж. — «Если бы он умер, состояние досталось бы его жене, значит, с точки зрения материальной выгоды она является лицом, заинтересованным в его смерти, при этом вскоре ситуация должна круто измениться вследствие развода, на котором она настаивает». Все это Бэрриджу очень не нравилось.