— Право, затрудняюсь ответить, — отозвался Бэрридж. — Вы рассматриваете вопрос под другим углом. Говоря об убийстве, я подразумевал убийство, а не самозащиту.
— А если защищаешь не себя, а другого:
— Для этого существует закон.
О’Брайн пренебрежительно махнул рукой:
— Закон несовершенен, как и все созданное человеком. Не спорю, он пригоден для большинства случаев, но есть ситуации, когда закон бессилен и, более того, является помехой. Возьмем меня и миссис Бойлстон. Она меня шантажирует. Чем мне поможет закон? Ничем.
— Сущность шантажа именно в том, что жертва не может искать защиты у правосудия.
— Вот видите, вы сами подтверждаете мое мнение.
— И вы убили бы миссис Бойлстон, если бы были уверены в безнаказанности? — спросил Бэрридж, пристально глядя собеседника.
Лицо О’Брайна вспыхнуло:
— Это запрещенный прием!
— Вы сами привели в пример себя. Однако мы отклонились от сути, а суть моего первоначального вопроса сводится к следующему: мог ли, на ваш взгляд, мистер Крайтон убить человека ради того, чтобы завладеть его именем:
О’Брайн ответил не задумываясь:
— Нет. Джон Крайтон, которого я знал, питал склонность к рискованным предприятиям, он был авантюристом по натуре, но вместе с тем человеком глубоко порядочным. Поймите, это совершенно разные вещи!
— Остается ждать сообщений от вашего сыщика, — сказал Бэрридж.
— Вы еще задержитесь в Лондоне:
— Да, на неделю.
— Сообщить вам, когда Стэнфорд вернется:
— Вряд ли вы оцениваете мое участие во всем этом положительно…
О’Брайн воспринял этот ответ как отказ.
— Не хотите больше со мной связываться? Надеюсь, я не сказал ничего такого, что задело вас лично:
— Конечно, нет. Сожалею, что не имею права утверждать то же самое.
О’Брайн закусил губу, а потом рассмеялся:
— Да, вы всего-навсего вначале заявили, что я убил мистера Крайтона, а в конце попытались уличить в тайном намерении убить Коринну Бойлстон — сущие пустяки. Однако я на вас не в обиде, и, когда Стэнфорд вернется, позвоню вам. Ведь когда-то вы сами признались, что страдаете неизлечимым пороком — любопытством. А книгу я вам обязательно найду, только чуть позже. Наверно, она осталась в том доме вместе с хламом, который мы не стали перевозить сюда. Я собираюсь в ближайшее время съездить туда и непременно посмотрю. Знаете что? — сказал он вдруг. — Давайте вместе съездим завтра, если вас это устраивает. Вы завтра свободны:
— Пожалуй, да.
— Тогда оставайтесь ночевать у нас. Чтобы к вечеру вернуться, надо выехать утром.
Бэрридж согласился, желая сделать приятный сюрприз доктору Мейну.
Глава 14
Утро выдалось ясное и солнечное, но довольно прохладное и ветреное. Завтрак задержался, и, когда они, наконец, сели за стол, стало ясно, что на утренний поезд они уже опоздали, а поехав на следующем, вряд ли успеют вернуться последним вечерним, учитывая, что от станции, скорее всего, придется идти пешком: встречать их было некому, а такси там могло не оказаться. Пат стала отговаривать их от поездки.
— Ничего, погода хорошая, и мы с удовольствием прогуляемся, — ответил ей О’Брайн. — Скажи Джейн, чтобы приготовила нам с собой что-нибудь поесть.
— А если пойдет дождь? — не сдавалась Пат. — Вы там застрянете на ночь или будете выбираться по колено в грязи. Ты же знаешь, во что превращается дорога после дождя.
О’Брайн посмотрел в окно:
— Какой дождь? Небо совсем чистое.
— Зато дует сильный ветер, он может нагнать тучи.
Слова Пат оказали не такое действие, на какое она рассчитывала.
— Надежнее взять машину, — заметил О’Брайн. — На десятичасовой мы уже опоздали, так обойдемся вообще без поезда. Поедем на машине, тогда и дождь не страшен, и от станции не придется пешком идти.
— Возьмешь шофера?
— Нет.
Шофера они держали для Пат, О’Брайн всегда водил машину сам.
— Тебе еще рано так долго быть за рулем, — сказала Пат, встревожившись. — Ты еще недостаточно здоров.
— Ерунда! Я чувствую себя прекрасно.
Теперь, когда Пат помирилась с мужем, ей не хотелось целый день оставаться одной, и она приводила разнообразные доводы, чтобы удержать его дома, но О’Брайн только улыбался, Убедившись, что отговорить его все равно не удастся, Пат изменила позицию .