«С такими манерами он вполне может служить секретарем у какого-нибудь лорда,» — подумал Бэрридж. —«Впрочем, насколько я понял, его услуги здесь хорошо оплачиваются».
Когда Коринна Бойлстон жеманно заявила, что он очень мил, О’Брайн и бровью не повел. Мэдж бросила на мать сердитый взгляд, а затем с отсутствующим видом устремила взор в окно.
— Пат, ты совсем ничего не ешь, сказал Клемент. — Так не годится.
— Я не хочу, спасибо, — ответила Патриция, и ее большие карие глаза, когда она посмотрела на Клемента, засветились мягким, нежным светом,
Клемент Тэмерли был ее двоюродным братом, но по тому, как они держались друг с другом, было видно, что их связывает не только это.
— Ужасная погода, — заметил адвокат. — В такую погоду приятно сидеть дома и читать о путешествиях по жарким странам.
— Я с детства хотела поехать куда-нибудь на юг, — мечтательно сказала Патриция, — где очень тепло и все время светит солнце.
— Когда от солнца деваться некуда, оно быстро надоедает, — заявила Коринна Бойлстон, — Я-то знаю, сама испытала.
— Вы жили за границей?
— Мы приехали из Южной Америки, — ответила вместо матери Мэдж.
— Наверно, там очень интересно! — воскликнула Патриция.
— Ничего особенного.
— А я больше всего хочу поехать в Австралию. Недавно была передача о кенгуру, они такие забавные! Мне бы там никогда не надоело.
— Всякая экзотика быстро приедается, — возразила Мэдж. Что Южная Америка, что Австралия…
— Вы были и в Австралии? — спросила Патриция.
Мэдж удивленно приподняла ровные дуги бровей:
— Я? Нет, это я просто так сказала. Когда живешь в Англии, всякие экзотические страны кажутся очень привлекательными, а когда приезжаешь туда, все оказывается по-другому. Сначала действительно интересно, а потом привыкаешь и перестаешь замечать. Лично мне очень скоро захотелось вернуться в Англию.
Адвокат одобрительно кивнул:
— Мне путешествия представляются бессмысленной нервотрепкой, — заметил он. — От этих поездок одни неприятности.
Бэрридж подумал, что если бы Мейн был здесь, то мистер Хамфри обрел бы в его лице горячего сторонника. В глазах доктора Мейна любая поездка продолжительностью более получаса была настоящим путешествием и вызывала живейшее отвращение.
— Когда я в последний раз был на континенте, то попал в неприятную историю, — продолжил адвокат. — В поезде, на котором я ехал, ограбили почтовый вагон и убили одного охранника. Нас потом без конца спрашивали, не видел ли кто чего-нибудь подозрительного. А что я мог видеть, если спал в это время? Поезд даже не остановился, они все на ходу проделали.
— А другие? — спросил О’Брайн. — Другие что-нибудь заметили?
— Никто ничего не заметил, ограбление только на станции обнаружилось. Моя соседка, очень нервная дама, закатила истерику и кричала, что нас всех могли убить, а полиции и дела нет. От ее криков у меня разболелась голова, и в результате я потерял посылку, которую жена велела передать племяннице.
— Грабителей потом поймали? — поинтересовался О’Брайн.
— Кажется, нет, но я тогда не следил за прессой. Мне, знаете ли, своих дел хватает.
После окончания завтрака миссис Бойлстон попросила О’Брайна узнать, когда Крайтон сможет поговорить с ней.
— С утра он собирался заняться с мистером Хамфри, — ответил О’Брайн. — Впрочем, я сейчас узнаю.
— Я бы хотела поговорить с ним сейчас. — В ее тоне проскользнула нервозная нотка.
— Не надо беспокоить дядю сегодня, — вмешался Клемент. — Визит доктора взволновал его.
— Вы все же узнайте, — настаивала миссис Бойлстон, обращаясь к О’Брайну.
Клемент сердито нахмурился:
— Пойдем, Пат. — Он взял девушку за руку, и они вышли.
Адвокат, недовольный, отошел к окну.
Бэрридж тоже задержался в столовой, ожидая возвращения О’Брайна, чтобы осмотреть коллекцию, которую расхваливал доктор Окленд.
— Мистер Крайтон просит вас подождать, — сказал О’Брайн адвокату. — Прошу вас, миссис Бойлстон.
— Интересно, я успею на дневной поезд? — спросил Хамфри, когда О’Брайн вернулся. Нет, — ответил тот. — Сожалею, но вы не попадете и на вечерний поезд: сегодня отсюда невозможно уехать.
— Так я и думал, — кивнул Хамфри. — Мы с вами и ночью едва добрались, а теперь совсем не проехать.
— Если дождь к вечеру кончится, за ночь подсохнет и завтра днем можно будет доехать до станции.