Даже Беллонда чувствовала это напряжение – и это Белл, которой ярость и жестокость всегда были по душе! Тамейлан казалась выше всего этого, но Одрейд не обмануло ее показное спокойствие. Та вступала в возраст спокойного созерцания – что предстояло каждой из Сестер. Если, конечно, они доживут до этого. В этом возрасте ничто не имело значения, кроме наблюдений и размышлений, обычно не высказывавшихся вслух – только легкая тень временами скользила по морщинистому лицу. Последнее время Тамейлан говорила мало, а редкие оброненные фразы звучали до смешного отстранение:
«Купите больше не-кораблей».
«Сократите Шиану».
«Просмотрите отчеты Айдахо».
«Спросите Мурбеллу».
Временами она только хмыкала, словно слова могли выдать ее.
И всегда рядом – охотники, не знающие устали, не ведающие жалости охотники прочесывают все в поисках хотя бы единого намека, – где же находится Дом Ордена… В потаенных мыслях не-корабли Почтенных Матр виделись Одрейд, как корсары бескрайнего океана Вселенной, рыщущие между редкими островками звезд. Над кораблями не развевались черные флаги с Веселым Роджером, и все же именно этот флаг мог бы стать их знаком. Никакой романтики! Убивай и грабь! Пусть твои сокровища будут в крови – возьми эту силу и создай новые не-корабли на путях, залитых кровью.
Они не понимали» что, держась этого курса, сами вскоре утонут в крови.
Должно быть, в Рассеянии, породившем Чтимых Матр, живут яростные до безумия люди, единственный смысл жизни которых воплощается в двух словах: «Взять их!»
Вселенная, где подобные идеи могут носиться в воздухе – опасное место. Мудрые цивилизации заботятся о том, чтобы подобные мысли не получили достаточно сил для воплощения, – чтобы они не могли даже появиться. А если уж эти мысли возникают – их выжигают каленым железом: дурное зачастую слишком привлекательно.
Одрейд удивляло то, что Чтимые Матры то ли не видели этого, то ли предпочитали не замечать.
– Полновесная истерика, – говорила об этом Тамейлан.
– Ксенофобия, – не соглашалась Беллонда с ее вечной тягой к точным формулировкам, словно близость к Архивам делала ее более реалистичной.
Обе правы, подумала Одрейд. Поведение Чтимых Матр было истерическим. Все существа извне – враги. Единственными людьми, которым доверяли Чтимые Матры, были мужчины, которых они завлекали сексом – но и к ним доверие было ограниченным и нуждалось, по словам Мурбеллы (единственной Чтимой Матры, оказавшейся у нас в плену), в постоянных проверках.
«Иногда просто с досады или раздражения они могут уничтожить кого-нибудь – просто для того, чтобы устрашить прочих», – говорила Мурбелла. И эти слова заставляли задаваться вопросом – не пытаются ли они сделать такую же жертву и из нас? «Смотрите! Вот что будет с теми, кто посмеет противостоять нам!»
Мурбелла говорила: «Вы разгневали их, и теперь они не отступят и не успокоятся, пока не уничтожат вас».
«Взять чужаков!»
Однонаправленность. Их слабость – нужно только суметь сыграть на этом, подумала Одрейд.
Ксенофобия, доведенная до абсурда?
Вполне возможно.
Одрейд тяжело опустила сжатый кулак на столешницу, сознавая, что этот жест увидят и зафиксируют Сестры, которые постоянно наблюдали за поведением Преподобной Матери. Она заговорила вслух – специально для неусыпных глаз-камер и Сестер-сторожевых псов, управляющих ими:
– Мы не станем сидеть и ждать в окружении врагов, вечно ожидая нападения! Мы стали жирными и неповоротливыми, как Беллонда (плевать, что она об этом узнает! ), решив, что сумели создать нечто вечное, нерушимое и неприкосновенное.
Одрейд обвела взглядом знакомую комнату:
– И это место – одна из наших слабостей!
Она уселась за рабочий стол и задумалась – подумать только! – об архитектуре и планировании жизни сообщества. Но, в конце концов, Преподобная Мать имела на это право.
Сообщества Сестер редко возникали и развивались случайно. Даже когда они создавались на базе уже существовавших структур, как это было со старой Обителью Харконнена на Гамму, все приходилось перестраивать и изменять. Нужны были пневмотрубы, – чтобы передавать небольшие посылки и сообщения. Световые линии и прожектора с направленным лучом, – чтобы передавать зашифрованные сообщения. Бене Джессерит считалась признанным специалистом охраны связи. Наиболее важные сообщения доставлялись служителями и курьерами Преподобной Матери, готовыми скорее расстаться с жизнью, чем выдать тайны вышестоящих.
Одрейд видела все это – не только из окна своего кабинета; каждое отделение Бене Джессерит являлось лишь небольшой частью великолепно организованной и оснащенной межпланетной сети. Там, где дело касалось жизни Сестер, опорой становилась самая сердцевина Бене Джессерит – несокрушимая, непоколебимая преданность. Были, конечно, и отступники – как эффектная, вызывающая Леди Джессика, бабка Тирана, – но в большинстве случаев это оказывалось временным.
Все это было системой Бене Джессерит. Ее слабостью.
Одрейд признавала, что в глубине души разделяет опасения Беллонды. Но будь я проклята, если позволю подобным мыслям отравлять мне радость жизни! Жизнь в страхе – именно этого и желают Преподобным Чтимые Матры.