– Наш червь превратился в песчаную форель.
– Они растут и размножаются?
– Судя по всему, да.
– Если вы не заключите их в контейнеры или не уничтожите их. Дом Ордена вскоре превратится во вторую Дюну.
– Ты вычислил это, не правда ли?
– Лито и я, вместе.
– Так ты помнишь много жизней. Увлекательно. В чем-то это делает тебя похожим на нас.
Какая непоколебимость в ее взгляде!
– Думаю, совершенно другим. Во что бы то ни стало нужно сбить ее со следа!
– К тебе вернулись воспоминания во время первой встречи с Мурбеллой?
Кто додумался до этого? Луцилла? Она была там, могла догадаться, а потом поделиться своими подозрениями с Сестрами. Нет выхода, ему придется поднять смертельно страшный вопрос:
– Я – не второй Квизац Хадерах!
– Нет?
Рассматривает его как объект, причем позволяя этому отразиться на ее лице. Жестокость, подумалось Айдахо.
– Вы же знаете, что это не так! – он боролся за жизнь и знал это. Сражался не столько с Одрейд, сколько с теми, кто следит, а потом пересматривает отчеты ком-камер.
– Расскажи мне о твоих воспоминаниях.
Никуда не денешься – это уже приказ Великой Матери.
– Я знаю… те жизни. Это, как одна непрерывная жизнь.
– Накопленной тобой могло бы быть очень ценным для нас, Дункан. Ты помнишь и акслотль-автоклавы?
Ее вопрос превратил его разум в подобие зонда, заставил появиться странные образы Тлейлаксу – гигантские курганы человеческой плоти расплываются перед еще несфокусированными глазами новорожденного, расплывчатые изображения, полувоспоминания о том, как его вытолкнуло из каналов рождения. Как это соотносится с автоклавами?
– Скитейл предоставил нам информацию, с помощью которой мы создали собственную акслотль-систему, – сказала Одрейд.
Систему? Интересное слово.
– Это означает, что вы также можете дублировать их производство спайса?
– Скитейл хочет выторговать большее, нежели мы собираемся дать. Но раньше или позже придет время и спайса.
Вслушиваясь в то, как твердо прозвучал ответ, Одрейд задумалась, не уловил ли Айдахо ее неуверенности. У нас может не остаться для этого времени.
– В трудное вы попали положение, с Сестрами, которых отправляете в Рассеивание, – бросил он, давая ей почувствовать, что значит иметь дело с Ментатом. – Для их снаряжения вы истощаете свои запасы спайса, а они не бесконечны.
– У них с собой наши знания об акслотле и песчаная форель.
Возможность возникновения бесчисленных Дюн в бесконечной Вселенной шокировала.
– Они решат проблему запасов меланжа путем автоклавов или червя или обоих разом, – ответила Одрейд. Это она могла говорить совершенно искренне. Уверенность эта происходила из статистических ожиданий. Какая-нибудь из этих Рассеянных групп Преподобных Матерей этого добьется.
– Автоклавы, – откликнулся Айдахо. – У меня бывают странные… сны, – он едва не сказал мысли.
– Как тебе и положено, – кратко она рассказала ему, как в работу акслотль-системы подключается женская плоть.
– И для изготовления спайса тоже?
– Думаем, да.
– Отвратительно!
– Как это по-детски, – насмешливо бросила Одрейд.
В такие минуты она была ему крайне неприятна. Однажды он упрекнул ее в том, как Преподобные Матери устраняются от «общего потока человеческих эмоций», и в ответ получил ту же самую фразу.
По-детски!
– От чего, вероятно, нет лекарства, – откликнулся он. – Постыдный недостаток моего характера.
– Так ты собираешься спорить со мной о морали?
В этом ответе, как ему показалось, прозвучал гнев.
– Не собираюсь спорить даже об этике. Мы живем по разным правилам.
– Правила зачастую используют как предлог, чтобы игнорировать сочувствие.
– Так я слышу слабое эхо совести в Преподобной Матери?
– Прискорбно. Мои Сестры приговорили бы меня к изгнанию, узнай они, что мной руководит совесть.
– «Вас можно прозондировать, едва ли вами можно руководить.
– Прекрасно, Данкан! Как открытый Ментат, ты нравишься мне гораздо больше.
– Вот этому-то я и не доверяю.
– Как это похоже на Белл! – громко рассмеялась она.
Айдахо тупо уставился на нее, внезапный смех Великой Матери натолкнул его на догадку о том, как спастись от своих тюремщиков, избежать постоянных манипуляций Дочерей Джессера и начать жить собственной жизнью. Путь на свободу заключался не в механизмах, а в недостатках самой Общины Сестер. Абсолюты, которыми они, по их мнению, окружили и держат его – они-то и есть путь на волю.
И Шиана это знает! Вот какова приманка, которой она помахивает перед моим носом.
Заметив, что Айдахо не проронил ни слова, Одрейд повторила просьбу:
– Расскажи о тех, других жизнях.
– Не правильно. Я воспринимаю их как непрерывную жизнь.
– И никаких смертей?
Его сознание беззвучно складывало образы, превращало их в слова. Серии воспоминаний, где смерти несут с собой столько же информации, сколько и жизни. Столько раз убит самим Лито!
– Смерти не прерывают моих воспоминаний.
– Странный вид бессмертия, – сказала Одрейд. – Ты ведь знаешь, что Мастера Тлейлаксу воссоздают себя? Но ты, чего они надеялись достичь, смешивая различные голы в одной плоти?
– Спросите Скитейла.
– Белл была уверена, что ты Ментат. Она будет так рада.
– Сомневаюсь.
– Я позабочусь о том, чтобы она была рада. О! У меня столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать.