Он не пытался скрывать свои действия, когда задавал АД-контуры для корабля.
«Союзники в Архивах».
Контуры вспыхнули на проекции — цветные ленты с оборванной связью, ведущей в систему полета. Путь в обход разрыва стал видимым только после нескольких мгновений исследования. Наблюдения Ментата были подготовлены для этого.
«Умножение через центр».
Айдахо сел и стал ждать.
Взлет был леденящим моментом пустоты, что резко оборвалась, когда они достаточно далеко отошли от поверхности, чтобы использовать нуль-поля и войти в подпространство.
Айдахо рассматривал проекцию. Вот они: старая чета в их саду! Он видел мерцающую сеть перед ними, мужчина показал на нее, удовлетворенная улыбка расплылась по круглому лицу. Они двигались в прозрачном покое, что открывал позади него контуры корабля. Сеть стала расти — уже не линии, но ленты, толще, чем проекционные контуры.
Губы мужчины задвигались, произнося беззвучные слова:
«Мы ждали тебя».
Руки Айдахо опустились на пульт, пальцы распластались по ком-полю, чтобы захватить необходимые элементы контроля над контуром. Не было времени для утонченности. Грубый разрыв. Он вошел в центр в течение секунды. С этого момента было просто накрывать целые сегменты. Сначала навигация. Он увидел, как сетка начала истончаться, выражение удивления на лице мужчины. Потом нульполя. Айдахо почувствовал, как корабль ныряет в подпространство. Сетка наклонилась, растянутая двумя наблюдателями, обрела перспективу и утончилась. Айдахо стер контуры звездной памяти, взяв с особой собственные данные.
Сетка и наблюдатели исчезли.
«Откуда мне было знать, что они будут здесь?»
У него не было ответа, кроме определенности, коренившейся в повторяемом видении.
Шиана не смотрела вверх, когда он нашел ее у пульта временного контроля полета в комнате охраны. Она склонилась над пультом, взирая на него в испуге. Проекция над ней показывала, что они вышли из подпространства. Айдахо не узнавал ни одного из видимых очертаний созвездий, но он и ожидал этого.
Шиана повернулась на стуле и посмотрела на возвышавшуюся над ней Гарими.
— Мы потеряли всю базу данных!
Айдахо постучал себя указательным пальцем по лбу.
— Нет, не потеряли.
— Но ведь на восстановление содержания уйдут годы! — возразила Шиана.
— Что случилось?
— Мы на неопознаваемом корабле в неопознаваемой вселенной, — сказал Айдахо. — Разве мы не этого хотели?
~ ~ ~
Для равновесия тайн нет. Ты уже должен ощущать волны.
Мурбелле показалось, что прошли века с тех пор, как она узнала о решении Дункана.
«Исчезнуть в космосе! Покинуть меня!»
Неизменное чувство времени Страстей сказало ей, что только несколько секунд прошли с момента осознания его намерения, но она чувствовала, что знала о нем с самого начала.
Его надо остановить!
Она потянулась к своему пульту, когда Центральную начало сотрясать. Вибрация продолжалась нескончаемо долго и медленно угасла.
Беллонда вскочила на ноги.
— Что…
— Нуль-корабль, что был на Площадке, только что взлетел, — сказала Мурбелла.
Беллонда потянулась к пульту, но Мурбелла остановила ее.
— Он улетел.
«Она не должна видеть моих страданий».
— Но кто… — Беллонда замолкла. Она по-своему оценила последовательность событий и увидела то же, что и Мурбелла.
Мурбелла вздохнула. Она знала все проклятия, что сохранила история, но не хотела произносить ни одного из них.
— Время ленча, я буду есть в своей обеденной комнате с советницами, и я хочу, чтобы ты присутствовала, — сказала Мурбелла. — Скажи, чтобы снова подали тушеные уанские устрицы.
Беллонда воспротивилась было, но все, что она сказала, было:
— Снова?
— Ты не помнишь, что я ела сегодня вечером внизу одна? — Мурбелла снова уселась.
«Обязанности Матери Настоятельницы!»
Нужно было изменить карты и плыть по реками, и приручать Достопочтенных Матерей.
«Некоторые волны бросают тебя, Мурбелла. Но ты поднимаешься на гребне вновь и продвигаешься вместе с ними. Семь раз вниз, восемь — вверх. Ты умеешь балансировать на странных поверхностях».
«Я знаю, Дар. Добровольное участие в осуществлении твоих мечтаний».
Беллонда взирала на нее, покуда Мурбелла не сказала:
— Я приказала моим советницам сидеть на расстоянии от меня за ужином прошлым вечером. Это было странно — два стола во всей обеденной комнате.
«Почему я продолжаю эту пустую болтовню? Какие извинения мне нужны для объяснения моего вызывающего поведения?»
— Мы удивлялись, почему никому из нас не позволили войти в обеденную комнату, — сказала Беллонда.
— Чтобы спасти ваши жизни! Но вам надо было видеть их любопытство. Я читала по их губам. Ангелика сказала — она ест что-то тушеное. Я слышала, как она обсуждала это с шеф-поваром. Разве не чудесный мир мы приобрели? Мы должны взять образец того, что она заказала.
— Взять образец, — сказала Беллонда. — Вижу. — Затем:
— Знаешь ли, Шиана забрала картину Ван Гога из… вашей спальни.
«Почему это так ранит?»
— Я заметила, что она исчезла.
— Сказала, что позаимствует ее для своей спальни на корабле.
Рот Мурбеллы поджался в тонкую линию.
«Будьте вы прокляты! Дункан и Шиана! Тег, Скитейл… все они ушли и нет пути, чтобы последовать за ними. Но у нас все еще есть автоклавы и клетки Айдахо от наших детей. Не то же самое… но близко. Он думает, что сбежал!»
— С тобой все в порядке, Мурбелла? — в голосе Белл звучала забота.
«Ты предупреждала меня о диких вещах, Дар, а я не слушала…»
— После того, как мы поедим, я возьму мой Совет на инспекционную экскурсию по Центральной. Скажи моей послушнице, что я выпью сидра перед возвращением.
Беллонда ушла, ворча. Это было совсем в ее духе.
«Как же ты будешь теперь вести меня, Дар?»
«Тебе нужно руководство? Экскурсия с гидом по твоей жизни? И для этого я умерла?»
«Но они Ван Гога забрали!»
«Значит, ты это будешь оплакивать?»
«Зачем они взяли его, Дар?»
Язвительный смех был ответом на это, и Мурбелла была довольна, что больше никто этого не слышит.
«Разве ты не видишь, чего она хотела?»
«Схема Миссионарии!»
«О, не только. Это следующая фаза: от Муаддиба к Тирану, затем от Преподобных Матерей к нам, затем от нас к Шиане… и что потом? Ты не видишь? Все здесь правильно на грани твоих мыслей. Смирись с этим, словно когда пьешь горькое лекарство».
Мурбелла содрогнулась.
«Видеть? Горькое лекарство грядущего Шианы? Однажды мы думали, что все лекарства должны быть горькими, иначе они не эффективны. В сладком нет целительного свойства».
«Это должно случиться. Дар?»
«Некоторые задохнутся от этого лекарства. Но выжившие могут создать интересную схему».