— Хм-м. Вас таких много…
Его глаза янтарного цвета как будто начинают гореть красным цветом, когда он проводит рукой по дневной щетине на своем подбородке.
— Но если ты приехала с миром, то не обращай внимания на стражников, которых я приставил к тебе ради твоей же безопасности.
Даже без его последней реплики, я прекрасно понимаю, что этого человека совершенно не заботит моя безопасность.
— И как долго меня нужно будет оберегать?
— До тех пор, пока ты будешь оставаться здесь.
— Значит, всю жизнь? — говорю я медовым голосом.
Его губы приподнимаются в коварной улыбке.
— Значит, до тех пор, пока ты не умрешь.
Мне это только кажется, или Таво мечтает как можно скорее отправить меня в могилу?
ГЛАВА 17
Таво настаивает на том, чтобы сопроводить нас с Фибусом вдоль канала.
Я не спешу садиться в военную гондолу, потому что боюсь, что новый генерал Данте планирует проехать мимо Тарелексо и отправить нас прямиком в подземелье Исолакуори, но я всё равно поднимаюсь на борт. Несмотря на то, что лодкой управляют водяной и огненный фейри, судно сильно качает.
— Тебе лучше сесть.
Фибус хватает меня за запястье, не желая касаться моих пальцев, хотя непрекращающийся дождь уже смыл с них ракоккинскую грязь.
— Почти приехали.
Я не свожу глаз с фиолетового навеса, такого же волнистого, как спинной плавник Минимуса, на котором чёрными буквами написано «Кубышка».
Я уже слышу хриплую болтовню и непристойный смех. Уже чувствую яркие ароматы еды Марчелло и Дефне, и представляю проституток, которые разгуливают вокруг в своих пикантных нарядах. Слова, которые я планирую сказать Джиане, горят у меня на языке и так и норовят сорваться с него.
Я знаю, что она хотела меня защитить, но разве не могла она рассказать мне о местонахождении бабушки и мамы? Почему я не настояла на том, чтобы она рассказала мне об этом? Потому что я была слишком сосредоточена на своей ненависти к Лоркану.
Когда мы пристаем к берегу, я высвобождаю запястье из хватки Фибуса, спрыгиваю с лодки и начинаю шагать по гладкой гальке в сторону входа в таверну, после чего распахиваю дверь.
Внутри не очень шумно, и я замечаю, что заняты только четыре стола. Но даже этот шум полностью прекращается.
Я насчитываю девять посетителей.
Девять посетителей во время обеда — это неслыханно. Может быть, в какой-то другой части королевства устроили пир? Может быть, Данте решил отпраздновать свою помолвку?
Дверь кухни распахивается, заставляя мой пульс слегка ускориться.
Серые глаза Дефне отрываются от подноса и останавливаются на моём лице.
— Фэллон.
Моё имя разносится в тишине таверны и кажется таким же тяжёлым, липким и грязным, как воздух, запертый между изношенными балками и истёртыми половицами.
От меня не укрывается то, как она сглатывает, и как поджимаются её губы.
Шок. Она в шоке.
Я натягиваю улыбку и делаю шаг вперёд.
— Уходи.
Я застываю. Неужели, она только что попросила меня…
— Пожалуйста.
Она качает головой из стороны в сторону, из-за чего её волнистые волосы, доходящие ей до плеч, рассыпаются по бежевому льняному корсажу её платья.
— Пожалуйста, Фэллон. Уходи.
Раздается скрип деревянных ножек, когда два посетителя встают со своих стульев.
— Я чувствую запах какого-то гнилья, — говорит один из них, пригвоздив меня острым как бритва взглядом.
— Пожалуйста, останьтесь, синьор Гуардано.
Дефне с силой прижимает к себе блюдо, и оно врезается в её мягкий живот.
— Фэллон, тебе здесь больше не рады.
Моя кровь становится холодной и вязкой, точно вόды, омывающие наши берега в разгар зимы. Я делаю шаг назад и врезаюсь в кого-то спиной.
— Что происходит? — раздается голос Фибуса рядом с моим затылком.
— Я… я…
Моё сердце так быстро колотится, что я не могу сформулировать ответ. Я начинаю разворачиваться, но останавливаюсь и осматриваю помещение.
— Где Сиб и Джиа? — говорю я хриплым шепотом.
Дефне закрывает глаза и снова сглатывает.
— Им здесь тоже больше не рады. Как и тебе, Фибус.
Он удивлённо обхватывает мои плечи руками. Мои глаза начинает щипать, я высвобождаюсь из его объятий и толкаю дверь. Когда я выхожу наружу, я поворачиваю голову и зажмуриваюсь, чтобы сдержать слёзы. Стук дождевых капель по натянутой ткани навеса звучит так же громко, как стук моего сердца.
— Какие-то проблемы, синьорина Росси? — слащавый голос Таво ползёт по влажному воздуху, проникает в мои пульсирующие барабанные перепонки и ещё больше портит мне настроение.