— Скоро ты будешь слишком занят, разрисовывая лицо своей принцессы из Глэйса. У тебя не будет времени беспокоиться о моём лице.
Подумать только, скоро она будет стоять на этом самом месте.
Она будет смотреть в его золотые глаза и на его серебристые шрамы.
Пар от душа и дым, поднимающийся от его кожи, ласкают моё лицо.
Это слишком.
Всё это уже слишком.
Не знаю, зачем я перенеслась сюда, я хочу уйти. Я отворачиваю от него своё лицо, закрываю глаза и представляю дом маркиза. Я визуализирую белый мрамор и зеркало в золотой раме. Камешек с буквой «В» на прикроватном столике.
Когда мои веки раскрываются, я снова оказываюсь в своём теле. И уже другой ворон стоит передо мной с такими же широко раскрытыми глазами, какие были у Тимеуса прямо перед тем, как его голова отделилась от тела.
ГЛАВА 24
Ифа выпускает воздух из лёгких.
— Ты иметь пара. Так ведь? Ты путешествовала в своём сознании.
Моя первая реакция — категорически всё отрицать, но я не хочу лгать Ифе. Не говоря уже о том, что моё лицо покрыл румянец, а мои глаза стали такими же остекленевшими, как у Минимуса.
— А у тебя есть пара? — спрашиваю я, пока она не успела спросить, с кем я соединена таким сверхъестественным образом.
Она вздыхает и качает головой.
— Нет. Всё ещё жду. Имми тоже ждёт.
Готова поспорить, что я знаю, с кем хотела бы соединиться Имоген. Но он уже занят. «Принцессой из Глэйса», — упрямо твердит мне мой разум.
— Но моей siér, — я решаю, что это значит «сестра» на языке воронов, — не нужна связь. Она слишком посвящена в дело воронов.
Я не могу сдержаться и фыркаю.
— Я более чем уверена, что твоя сестра ничего бы так не хотела, как быть связанной с Лором.
— Почему ты так говоришь? — рот Ифы удивленно округляется.
— Потому что она проводит с ним всё время.
— Она часть Siorkahd. Это её работа. Поэтому она проводит так много времени с нашим королём. Поверь мне, Фэллон, она не хотеть Лора.
Она качает головой, из-за чего её тяжёлая коса перекидывается через плечо.
— Имми слишком любить драться, ей не до любви.
Неужели её волосы и макияж были действительно растрепаны из-за её подготовки к следующей войне Лоркана?
— Кто пара?
— Я… я…
Я закусываю губу.
— Я хочу сохранить это в секрете.
— О. Хорошо.
Она кажется такой расстроенной, что я добавляю:
— Я даже не рассказала об этом Сиб и Фибусу.
— Думаешь, они не поймут?
— Я думаю, они не поймут, почему я отказалась от этой связи.
— Отказалась?
Одна из её подведённых бровей приподнимается.
— Ты не можешь отказаться от связи. Она священна.
— Я хочу сама выбрать, Ифа.
Она отчаянно хлопает ресницами, как будто пытается проморгаться.
— Твой партнёр, должно быть, очень опечален.
Я пожимаю плечами.
— Он уже обручен с другой женщиной, так что он уже оправился.
Её голова резко подается назад.
— Если он ворон, то это невозможно.
Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что раз уж я наполовину ворон, то меня могли соединить с кем-то, кто им не является.
— Он не ворон?
Я хочу, чтобы она перестала меня допрашивать, иначе она поймёт, в чьё сознание я проникла.
— Ифа, пока мы ждём Сибиллу и ужин, не могла бы ты поучить меня своему языку?
Её ноздри неожиданно раздуваются, и я решаю, что она сложила два и два. Ведь я призналась, что он недавно обручился. Но затем её губы изгибаются в улыбке.
— Почту за честь обучить тебя языку воронов.
И хотя я испытываю облегчение из-за того, что она не догадалась, каждый следующий удар моего сердца звучит глуше предыдущего. Я отворачиваюсь, пока она не заметила ту странную перемену, которая во мне произошла.
Зайдя в шкаф, отделяющий ванную от спальни, я спрашиваю:
— Как будет «платье»?
— Dréasich.
— «Дриси», — повторяю я, проведя пальцем по платью кораллового цвета, с облегающим корсетом и атласной юбкой в складочку.
Не слишком ли это для ужина в компании бунтарей? Я оглядываю другие вешалки. Не считая одного довольно простого платья цвета серого камня, вся одежда выглядит слишком нарядной.
Когда я снимаю с вешалки коралловое платье, а затем достаю нижнее белье, Ифа выходит в спальню и закрывает дверь, чтобы оставить меня одну. Я облачаюсь в шёлк и благодарю Сиб за то, что она потратилась на такое изысканное бельё, после чего приподнимаю платье и выворачиваю руки, чтобы дотянуться до всех крючков и петелек.
Неожиданно я вспоминаю о том, как Лоркан помог мне надеть платье, в котором я поехала в Тареспагию, о призрачных пальцах, ласкающих мою кожу, и моё лицо снова покрывает румянец.