ГЛАВА 17
О том, что Питер Ньюболд собрался продавать дом, я узнала — вот никогда не подумаешь — от Генри Барлоу. Генри, сам себя назначивший лицом анонимных алкоголиков, сделал «Кофе бин» своим личным салоном трезвости.
Я собиралась пойти в офис в это воскресенье, за неделю до Дня поминовения 30 мая. Планировала поработать над предложением для Санторелли, и чтобы ни Кендалл, ни звонки меня не отвлекали. И решила прихватить из кофейни кофе — думала, что в семь утра в воскресенье буду единственной посетительницей. Я думала неправильно. Генри объявился там одновременно со мной и приветствовал меня теплым объятием и громогласным «доброе утро, Хильди».
Мы заказали кофе, и Генри спросил меня, как дела. Это вопрос с подвохом. Генри не желал узнать о моем здоровье, или о работе, или о внуке — о чем-то важном для меня. Он хотел знать, «трезвая» ли я. Ну что ж, я была трезвая и ответила:
— Все прекрасно, Генри. Погода улучшается, и люди начинают интересоваться недвижимостью.
— Ага, я слышал, что Ньюболды собрались продавать дом. Сколько просят? Он ведь на самом берегу и вообще… Стоит, наверное, кучу бабок.
— Ньюболды? — переспросила я. — Питер и Элиза Ньюболды?
— Ага, сын дока Ньюболда.
— Ничего не слышала…
— Да ну? Я-то думал, сделку ведете вы. У него же кабинет прямо в вашем здании?
Наверное, вы ошибаетесь, Генри. Насколько я знаю, они не собираются продавать.
— Да нет, я совершенно уверен. Мне Ханна Мейсон сказала. Она у них убирается. Они расчистили чердак, подвал и гараж. Жена Ньюболда всю неделю на ушах стояла, Ханну заездила совсем. Готовят дом к показу.
Я замерла, глядя на него, не в силах поверить собственным ушам.
— Между прочим, Хильди, если бы вы приходили на собрания, вы бы знали все, что творится в городе.
А я забыла, что Ханна тоже из анонимных алкоголиков. Генри сказал чистую правду. На собраниях люди не говорят о городских сплетнях, но потом, за кофе и сигаретами, можно действительно узнать обо всем.
Мальчик с серьгой в брови, который хозяйничает в «Кофе бин», принес мне кофе.
— Значит, вы уверены, Генри?
— Ага, — ответил он.
— Спасибо.
Я вышла, села в машину и поехала на Ветреную улицу. Дом Ньюболдов стоял на своем месте, красавец федеральных времен, в конце частной дороги, на частном пляже. В этом доме жили несколько поколений Ньюболдов. И он стоил миллионы.
На лужайке не было знака о продаже. Пока. Но если Генри не соврал, если Ньюболды говорили с брокером, единственной реальной моей соперницей на этом рынке была Венди Хизертон из «Сотбис».
Отец Питера был доктором нашей семьи. Я была арендодателем Питера. Я знала его с детства.
Разумеется, все дело в Ребекке. Самое нелепое в том, что Ребекка приехала ко мне в контору через несколько дней после ночного звонка и радостно сообщила, что у них с Питером все срослось. Они снова вместе.
Это было неделю назад. Ребекка приехала рано утром в среду, отвезя детей в школу. Вошла, весело поздоровалась с Кендалл и сунулась в мой кабинет.
— Привет, Хильди! Найдется секундочка?
— Э… конечно.
Она села на стул у моего стола и как-то робко улыбнулась.
— Я очень сожалею о том ночном звонке…
— Ерунда, Ребекка. Забудьте.
— Я просто зашла сказать, что у нас с Питером все наладилось. Мы снова вместе. Мы очень долго говорили на следующий день. Он так сожалел, так извинялся… — Говоря, Ребекка разглядывала ногти.
— Да что вы? Чудесно! — сказала я, хотя уже была сыта ими обоими. Он назвал меня «вампиром». — А как ваши мальчики?
Тут к боковому входу подошел посыльный, и Ребекка вывернула голову.
— Ребекка, — сказала я. Питера не бывает здесь по средам. Вам это известно.
— Я бы не была так категорична, — улыбнулась она. — Кажется, я уговорила его приехать сегодня.
— Разве по средам он не в больнице?
— Обычно — да. Но он сказал, что возьмет отгул. Он очень скучал без меня во время нашего… недопонимания. И я ужасно скучаю. Позвонила ему вчера вечером. По-моему, он был недоволен.
— Звонили ему домой? Опять? После того как все уладили?
— Ну да. Он так занят в больнице, что забывает отвечать мне на звонки. Мне иногда нужно с ним поговорить. А вчера вечером я словно обезумела. У меня было такое чувство… боязнь, что с ним что-то случится. Хильди, со мной такое бывало и прежде. Когда я была маленькой и ездила в школу, однажды я проснулась посреди ночи в ужасе. Поняла, что моя собака, Фреши, умерла. Я любила ее. И утром, сразу после завтрака, позвонила мама, — Фреши умерла. В общем, мне необходимо было связаться с Питером. Я чувствовала, что с ним что-то случилось или случится. Я должна была предупредить. Не только у вас есть психический дар. У меня и раньше случались предвидения.