Царица — умная женщина, она не собиралась так просто покинуть поле боя.
— Если бы это была правда, не думаю, чтобы мужчины любили женщин, — парировала она.
— Женщины прекрасно сознают опасность, которая кроется в этом, — ответил я, — они понимают, что мужчинам необходима иллюзия, и создают ее, пользуясь у мужчин же заимствованными пышными фразами. Для них не секрет, что пьяница ценит вино больше, чем пищу. И они всячески стараются выдать себя за опьяняющий напиток, тогда как на деле они всего-навсего прозаическая пища. Самим женщинам иллюзии не нужны, и, если бы не мужчины, они ни за что не стали бы притворяться обольстительными и ставить себя в затруднительное положение.
— Зачем же в таком случае вы хотите разбить иллюзии? — спросила Царица Пчела.
— Во имя свободы. Я хочу видеть нашу родину свободной, я хочу, чтобы взаимоотношения людей основывались на свободе. Родина для меня нечто совершенно реальное, и я не могу смотреть на нее, находясь в чаду моральных поучений. Я реален так же, как реальны для меня вы, и я против оглупляющей и отупляющей болтовни.
Лунатиков нельзя пугать. Мне это известно. Но я по натуре порывист, осторожные движения мне несвойственны. Понимаю, что в тот раз я зашел слишком далеко в своих рассуждениях. Понимаю, что сказанное мною должно было произвести потрясающее впечатление. Но женщину можно победить только смелостью. Мужчины тешат себя иллюзиями, женщины предпочитают реальные факты. Мужчины молятся кумиру собственных идей, а женщины всю свою дань спешат принести к ногам сильного.
Наш разговор становился все более оживленным. И надо же было войти в это время в комнату старому учителю Никхила — Чондронатху-бабу. Как приятно было бы жить на свете, если бы не старые учителя, обладающие удивительной способностью отравлять существование. Люди, подобные Никхилу, готовы до самой смерти обращать весь мир в школу. По его мнению, школа должна следовать за человеком по пятам, она должна вторгаться даже в семейную жизнь. Я же считаю, что школьных учителей следовало бы сжигать вместе с умершими учениками.
И вот в самый разгар нашего спора в дверях появилось это ходячее олицетворение школы. В каждом из нас, по- видимому, сидит ученик. Поэтому даже я застыл на месте, словно меня уличили в чем-то дурном. Бедняжка Бимола в одно мгновение превратилась в примерную ученицу, которая сидит с серьезным видом на первой парте. Казалось, она вдруг вспомнила о предстоящих ей экзаменах. На свете есть люди, которые, как стрелочники, неустанно дежурят у железнодорожного полотна, чтобы переводить ход ваших мыслей с одного пути на другой.
Войдя в комнату, Чондронатх-бабу слегка смутился и сделал попытку тотчас удалиться. Он забормотал: «Простите... я...» — но Царица Пчела склонилась перед ним и, взяв прах от его ног, сказала:
— Господин учитель, не уходите, прошу вас, садитесь, пожалуйста.
Можно было подумать, что она тонет в омуте и просит учителя о помощи. Трусишка! Впрочем, может, я ошибся. Возможно, здесь таилась и доля женского кокетства — ей хотелось набить себе цену в моих глазах, она как бы говорила мне: «Пожалуйста, не воображайте, что я очарована вами. Я чту Чондронатха-бабу куда больше».
Ну что же, чтите! Учителя тем и живут! Но я не учитель, и мне эти пустые знаки внимания не нужны. Пустотой сыт не будешь. Я признаю только существенное.
Чондронатх-бабу завел речь о свадеши. Я решил его не прерывать и не возражать ему. Самое хорошее — давать старикам высказаться. Тогда они начинают думать, что в их руках находится механизм вселенной. Им и невдомек, как велика пропасть, отделяющая их болтовню от окружающего мира. Сначала я молчал. Но даже злейший враг не упрекнет меня в чрезмерной терпеливости, и, когда Чондронатх-бабу сказал: «Однако, если мы хотим пожинать плоды там, где никогда ничего не сеяли, то...» — я не мог более выдержать и воскликнул:
— А кому нужны плоды! «Не о воздаянии думай, — сказано в Гите, — а о том, что творишь».
Чондронатх-бабу удивился:
— Чего же вы хотите?
— Терний, — ответил я. — Их разведение не требует сил.
— Тернии не только преграждают путь другим, — возразил Чондронатх-бабу, — они могут стать помехой и на вашем пути.