Петр (примиряюще): Ну, ну, Йоханан… В конце концов, кто знает? Может быть, так оно и есть. Разве тебе открыты Божьи замыслы?
Йоханан: Нет, равви.
Петр: И мне тоже. Пускай идет себе с миром.
Йоханан: Да, равви.
Петр: В конце концов… (Смолкает).
Йоханан: Что, равви?
Петр: Я подумал, что у Всемогущего хватит места, чтобы приютить и Петра, и Павла так, чтобы они не мешали друг другу… (Внимательно смотрит на Йоханана). Надеюсь, что ты думаешь так же, Йоханан.
Йоханан: Да, равви.
Петр: Ну, вот и хорошо.
Прислужник (появляясь во дворике): Пришел человек, который называет себя Акиллой и хочет тебя видеть. Он говорит, что принес тебе какое-то известие.
Петр: Приведи его.
Прислужник исчезает, чтобы почти сразу же появится вместе с Акиллой. Короткая пауза.
Акилла: Ты Петр?
Петр: Да, это я.
Акилла: Я пришел, чтобы передать тебе слова, которые сказал мне сегодня брат Павел, перед тем как отправиться из города.
Петр: Говори.
Акилла (с трудом подбирая слова): Он, значит, просил передать тебе, что тот, кто не хочет стать огнем, того самого бросят в огонь, словно бесплодную смоковницу, которая не приносит доброго плода. Так что он сказал, что садовник уже близок и костер уже разведен, чтобы срубить ее и бросить в огонь, и что так будет со всякой бесплодной смоковницей, которая, значит, не приносит доброго плода, а только обманывает тех, кто попроще…
Йоханан (делая шаг к Акилле, раздраженно): Да, кто он такой, чтобы позволять себе так разговаривать с домом, который приютил и обогрел его?.. Римский выскочка!..
Петр: Не надо, Йоханан… (Акилле). Он просил передать нам что-нибудь еще?
Акилла: Нет.
Петр: Как тебя зовут?
Акилла: Акилла.
Петр: Кто ты?
Акилла: Я кузнец.
Петр: И ты путешествуешь вместе с Павлом?
Акилла: Я его ученик. (Немного смущенно). Я хотел сказать, что я надеюсь, что он позволит мне называться его учеником.
Петр: Пускай твои надежды оправдаются… Ты все передал, что тебя просили? Ничего не забыл?
Акилла: Нет
Петр: Что ж, очень хорошо. Тогда иди и поешь. Йоханан отведет тебя… (Йоханану). Ты слышишь, Йоханан?.. Отведи его на кухню и дай что-нибудь поесть.
Йоханан (хмуро): Пойдем.
Акилла: Но я не голоден.
Петр: Разве ты не отправишься сегодня вслед за Павлом?
Акилла: Конечно. Прямо отсюда.
Петр: Тогда оставь хотя бы на время свою гордость и ступай, поешь. Тебе предстоит нелегкий путь. А потом ты можешь сразу отправиться вслед за Павлом. Я думаю, они ушли еще недалеко.
Акилла: Хорошо. (Помедлив). Ты ничего не передашь ему со мною?
Петр: Немного. Только то, что он знает и без меня. Скажи ему, что сила Господа столь велика, что она может заставить цвести и плодоносить даже сухую смоковницу… Надеюсь, он не станет обижаться на меня за это.
Акилла: Хорошо, равви, я передам. (Поклонившись, уходит вместе с Йохананом).
Небольшая пауза, в продолжение которой Петр возвращается к своим камешкам и начинает что-то подсчитывать, беззвучно шевеля губами. Появляется Йоханан.
Петр (не отрываясь от подсчетов): Ты отвел его?
Йоханан: Да… (Сердито). Прости меня, равви, но мне кажется, что ты чересчур мягко обошелся с этим выскочкой. (Идет по сцене, нервно). Тебе следовало бы передать ему, что прежде, чем учить других, ему надо было бы попридержать свой ядовитый язык, потому что Всемогущий разберется и без его советов, как Ему лучше поступить…
Петр: Йоханан, Йоханан!.. Заклинаю тебя нашим Господом, остановись!
Йоханан: Но он оскорбил и тебя, и всех нас.
Петр: Подумай, Йоханан, ведь это всего только слова. Разве они что-нибудь значат? Подумай, как должно кровоточить у человека сердце, чтобы он, не разбирая дороги, забыв обо всем, рвался вон из этого мира, о котором сам Всемогущий Творец сказал, что он хорош?.. Нет, нет, брат, прежде чем осуждать кого-то, нам надо научиться уважать чужую боль, чужие страдания, чужие неудачи, несчастья и падения. (Негромко). Вспомни сам, разве жизнь нашего Иешуа не была одной сплошной неудачей? Разве не закончилась она страданиями и смертью?.. Разве я не рассказывал тебе, как он страдал от толпы, которая ходила за ним по пятам и требовала от него чудес и волшебных историй, вместо того, чтобы прислушаться к тому, о чем он говорил?