Доктор стонет и закрывает глаза.
О, как же долго мы ждали этого часа, когда старые небеса совьются в свиток и время остановится, чтобы мы смогли, наконец, увидеть лицо нашего Господа! Как долго мы мечтали увидеть тебя висящим на этом кресте, скованным цепью, лишенным силы, не имеющим никакой надежды… И вот теперь-то, наконец, это время пришло и ты висишь здесь, прикусив свой язык и оставив всякую надежду, потому что не хуже нас знаешь, что завтра уже никогда не наступит!.. Дьявольское отродье!
Доктор (издалека): Бедный Павел. Бедный Йоган…
Йозеф: Он опять назвал тебя «бедным».
Павел (кричит): Пускай он называет меня, как ему нравится… Обещаю вам, что не пройдет и часа, как вы все увидите этого бедного Павла сидящего одесную нашего Господа!… А ты, Йонас, и ты Йонатан, и ты Йозеф, и ты Йорген, и ты Йансенс, – все вы будете сидеть рядом со мной!..
Йонас: Вы слышали?.. Мы будем сидеть рядом с Павлом!..
Доктор: Бедный Павел. Бедный, бедный человек…
Павел (передразнивая): Бедный Павел. Бедный человек… (Хихикает).
Присутствующие смеются вместе с Павлом. Голова Доктора бессильно падает на грудь.
Йонас (шепотом): Он умер? Умер?
Павел: Разве Дьявол может умереть по собственной воле, Йонас?.. Не беспокойся, Господь убьет его перед тем, как сожжет его царство и тех, кто с ним был.
Йонатан: Тогда почему же Он медлит? Почему не идет к нам? Разве мы не сделали все то, что Он велел?
Павел: Подожди еще немного, Йонатан, и ты увидишь Его.
Йонас: И мы снова станем молодыми? Да? Как ты обещал?
Павел: Конечно, станете, Йонас. Когда Сатана сгорит, ты снова станешь молодым, как будто тебе всего двадцать лет, потому что это самый лучший возраст… (Мечтательно). В двадцать лет я взбегал на двенадцатый этаж, обгоняя лифт и не чувствуя никакой усталости. (Оборвав себя, сердито). А пока молитесь, молитесь, чтобы Господь услышал вас, молитесь, чтобы Он сказал – Я слышу голоса своих детей, которые ждут Меня и надеются на Меня, голос Йонаса, голос Йоргена, голос Йонатана, голос Йозефа и голос Йансенса…
Йозеф: И голос Йодри.
Павел: И голос Йодри, который тоже зовет своего Господа из глубины своего сна…
Йонатан: И голос Йорка…
Павел (вновь подходя к звонку над столом дежурной медсестры, рассеяно): Да, да. И голос Йорка… Голос нашего брата Йорка… (Медленно поднимает руку, касается пальцем кнопки звонка, сразу опускает руку и отходит в сторону).
Йонас: А где он, Павел? Куда он пошел, наш Йорк?
Павел: Он пошел немного поторопить события, Йонас. Немного поторопить события.
Йонас: Поторопить события?
Павел: Да, Йонас. Он пошел вниз, на второй этаж. Ты ведь знаешь, что под нами находится кухня, где живет огонь. Божий огонь, который не пощадит ни одного грешника… Наш Йорк пошел, чтобы выпустить его.
Йонас: Выпустить огонь?
Павел: Да, Йонас.
Йонас: Значит, мы все сгорим? Да?
Павел: Нет, нет, Йонас. Этот огонь сжигает только грешников. Одних только грешников и больше никого.
Йонас: Значит, мы не умрем?
Павел: Конечно, нет, Йонас.
Йонатан: Я чувствую какой-то запах, учитель.
Йансенс: И я тоже. (Озираясь). Какой-то запах…
Йорген: Я тоже чувствую какой-то запах. Что это, Павел?
Подняв голову, Павел какое время молча нюхает воздух. Йонас, Йонатан и Йансенс начинают, подняв головы, начинают принюхиваться вслед за Павлом. Короткая пауза.
Павел: Я скажу вам, что это за запах, дети мои… Это запах огня. Запах божественного огня, который скоро зажжет наш брат Йорк…
Йонас: Запах огня, который зажжет наш Йорк?
Павел: Да, Йонас.
Йонас: Но мы ведь, правда, не умрем, Павел?
Павел: Умрем? (Сердито). А разве Господь пришел для того, чтобы мы умерли?.. Ах, какой ты все-таки глупый, Йонас. Разве Господь – убийца, чтобы убивать своих детей, которые остались верны Ему до последнего вздоха?.. (Подходя к звонку, снова протягивает к нему руку, но затем опускает ее).