Дом из пепла и стекла (ЛП)

— Где его дом?

Сильванов пожимает плечами.

— Не знаю.

Мои пальцы чешутся от желания обхватить его горло и выжать легкомысленность из него.

Он улыбается мне.

— Но я знаю, где живёт Морис, и это недалеко, если ты хочешь его навестить.

— Ты замечательный ублюдок, — я притягиваю его лицо и целую в щеку в итальянском стиле. Он отстраняется и вытирается рукавом.

— Иисус, итальянцы. Хочешь, чтобы я пошёл? Тебе нужны люди?

— Нет, с этим я разберусь, но в долгосрочной перспективе я хочу, чтобы с охраной разобрались. Когда я верну Синдерс-Синди, я хочу, чтобы она была под защитой.

Я всё ещё называю её Синдерс, но пытаюсь остановиться. Я дал ей это имя, когда хотел унизить. Заставить чувствовать себя дерьмово. Меня это тоже странно задело, потому что я такой же долбанутый, но теперь я не хочу её унижать. Просто это имя засело у меня в голове.

— Джеймс, — я зову его, когда выхожу из кабинета. — Спасибо, я серьёзно. Я тебе должен, — говорю я Сильванову, когда он выходит за мной.

— Нет. Не должен.

Я поворачиваюсь к нему, теперь уже серьёзно.

— Должен, и, если тебе что-то когда-нибудь понадобится, ты это получишь. Когда-либо. Что угодно.

Я снова зову Джеймса, когда мы заходим в кухню. Мгновение спустя тяжёлые шаги раздаются вверх по лестнице.

— Что ты делал там, внизу? — спрашиваю я.

Я замечаю, что он слегка вспотел.

Его лицо тёмное.

— Разговаривал с Иветтой. Тебе не обязательно знать.

Я бросаю взгляд на его руки, и он усмехается.

— О, ну же, Нико. Ты меня знаешь. Я обучался технике допроса. Тебе не понадобятся кулаки, если ты знаешь все мои хитрости.

Я хмурюсь.

— Она рассказала нам правду о том, что произошло, не так ли?

— Насчёт этого – да. Но да ладно, она неравнодушна к Синди, поэтому я выясняю всё, что нам может понадобиться. Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет.

— Хорошо, тогда чем меньше ты знаешь, тем лучше. Правдоподобное отрицание и всё такое.

Я резко киваю.

— Нам нужно встретиться кое с кем. С мужчиной, который, как я думаю, знает, где держат Синди.

Его брови взлетают вверх.

— Христос, Нико, быстрая работа.

— Это не я. Спасибо Сильванову.

Он пожимает плечами.

— Не мне. Одному из наших друзей в Греции.

— Мне нужно исправить ситуацию Иветты… прежде, чем я уйду, — говорит Джеймс.

Затем он возвращается вниз по лестнице.

— Он служил в специальных силах, поэтому знает нефизические методы допроса, — говорю я Сильванову.

— Как и я. Спецназ.

Я смотрю на него.

— Правда?

— Да. И эти приёмы могут сломить человека гораздо сильнее, чем простое избиение, так что, возможно, тебе стоит убедиться, что твой человек знает твои границы.

С этими словами он выходит из комнаты. Я не говорю ему, что с Иветтой у меня нет границ. Мне всё равно, если эта женщина останется бредящей, пускающей слюни развалиной, когда Джеймс закончит с ней.

Но мне любопытно, поэтому, когда Джеймс возвращается в комнату, и мы направляемся к машине, я спрашиваю:

— Так что ты с ней делаешь? Меня не волнует отрицание.

— Немного лёгких допросов, и поверь мне – они лёгкие, но она обладает психической и эмоциональной стойкостью ребёнка, — он смеётся. — По сути, она ребенок. Нарциссы такие, и она именно такая. Грёбаный ребёнок, разгуливающий в женском теле. Она действует не думая, когда нервничает. Она закатывает истерики и создаёт хаос, а потом перевирает правду, чтобы выставить всех остальных плохими. Хочешь мой совет? Избавься от неё нахрен. Навсегда. Она всегда будет ненавидеть тебя и Синди.

— Я заплатил ей охуенную кучу денег, чтобы она замолчала. Благодаря мне она разбогатеет. Любой другой был бы счастлив. Она не любит меня.

— Она ненавидит, когда ей отказывают. Она ненавидит, когда её выставляют напоказ. Она ненавидит быть второй. Ты сделал с ней всё это. В её больном уме Синди победила. Честно, босс, я бы избавился от неё.

— Я, блядь, не могу убить Иветту. Мне придётся убрать также Айрис. Это слишком очевидно. Отец Иветты очень влиятельный.

Он вздыхает.

— Ладно, что насчёт изгнания?

— Изгнание? — мы не делали этого дерьма в нашей семье, в нашем мире, долгое время.

— Она коварная и манипулирующая, но она не настолько сообразительная. Отправь её и убедись, что она никогда не сможет уехать. Маленький остров где-нибудь, можешь сделать его красивым, гламурным, так что её родители будут довольны этим, но она и её дочери уйдут, и никогда не вернутся. Мы будем следить за ними, чтобы гарантировать это.

— У нас есть место, где мы можем сделать это достаточно легко?

— У нас есть люди на Сент-Китсе, которые по-прежнему работают на нас. Эта часть операции всё ещё продолжается, и её еще не растащили, — его голос сейчас тихий.

Мы с Джеймсом прилагаем все усилия, чтобы избавить организацию и, соответственно, мою семью от тёмных путей к нашему богатству и превратить его в законное состояние. В наши дни, как только у вас появляется определенная сумма денег, всё, что нужно – это отмыть их и поддерживать в чистоте. Мы всё ещё в процессе избавления от некоторых менее законных частей бизнеса, очищая наши деньги. Затем мы вкладываем значительные средства в недвижимость, землю, антиквариат, золото, изысканные вина и другие вещи, которые сохранят свою ценность. У нас огромная фирма по недвижимости, с роскошными квартирами, которые мы сдаём в аренду в Лондоне, Милане, Париже и Нью-Йорке. Мы строим отели и управляем ими, вместе с казино, где мы отмываем всё ещё грязные остатки денег. Здесь же совет директоров приносит мне головную боль. Мы делаем это не из моральных соображений. Мне плевать, откуда берутся мои деньги, но в какой-то момент проще сделать всё более законным способом, по крайней мере, на первый взгляд.