Кроме того, сильно хотелось есть, и сэйта Дэннис с тоской вспоминала о горячем кофейнике и брошенных на кухонном столе пачках творога.
— Тирон! — шепнула она, стараясь не отвлекать мужа от дороги — Не несись так. Мне кажется, что всё хорошо.
— Точно? — не отрывая взгляд от трассы, отозвался сэттар — Ладно, лежи. Съездить всё одно надо!
Тирон подумал о том, что жена просто успокаивает его. Конечно, она напугана происходящим и тем, что видела в ванной.
Не надо было так! Надо сдерживаться. И сдерживать то, чему мало места в слабой, неудобной, человеческой оболочке.
Лайсе итак нелегко, а тут ещё он со своими… пугающими штучками.
— Прости меня, Лайса. — вдруг вырвалось — Сам не ожидал.
Настороженный взгляд жены скользнул по спине, воткнувшись остро между лопатками, сэттар прямо ОЩУТИЛ его.
— Простишь?
— Ладно, — ответила мягко и взгляд из настороженного сделался ласковым — Ничего я не напугалась! Знаешь, когда мы с Нейтой в Чёрном Секторе жили… ну, когда из Интерната сбежали… и не такое видели! Иногда вообще… необьяснимое! Так что меня, наверное, и не напугаешь этим… Что у тебя две формы. Знаешь… Примерно что — то подобное я и представляла.
Тирон сощурил глаза, вжав педаль в пол и переключил тумблер, снижая скорость: впереди показалось ограждение Цитадели.
— Да? — спросил он, ухватившись за отвлеченную тему, как за разлохмаченный конец веревки, брошенный ему в помощь — А что видели в Секторе? Расскажешь потом?
Вот честно говоря, Ликвидатору в данный момент было абсолютно похеру, что они там видели, в том сраном Секторе.
Скорее всего, какого — нибудь несчастного калеку или психа. А может, больное животное. Или сгнивший труп. Мало ли что могло впечатлить тринадцатилетних ссыкух?
Вполне вероятно и то, что ничего они и не видели, кроме "цветных картинок", появляющихся после нескольких тяжелых тяжек саджа или "сладкой смолы"*, тоже порядочной гадости, обожаемой малолетками и маргиналами.
Итак, до заграждения Цитадели они добрались быстро и легко, а вот возле него их ждал неприятный сюрприз.
— Въезда нет, сэттар, — равнодушно произнес охранник, глядя прямо в глаза Тирону. Мужчины оказались примерно одного роста. — Праздники, сами понимаете.
— Меня ждет Грен, — Ликвидатор почувствовал кипение в груди, голове и жжение в ладонях — Везу жену на осмотр. Пропуск три дробь шесть.
— Въезда нет.
Дуболом только повернулся, чтобы уйти, как вдруг почувствовал дуло "скорострела", упершееся между лопаток.
Осторожно развернувшись и скосив глаза чуть вправо, заметил и другие "знаки свыше" — пальцы, отливающие багровым, сжавшие оружие так нежно, будто грудь любимой женщины.
Услышав почти звериный хрип, парень, растерявший все свое бахвальство, начал топтаться на месте.
— Сэттар… — забормотал он, ощущая, как мошонка подтянулась к животу, а спина покрылась зябкими мурашками — Вы сэттар Дэннис?
— Нет, блядь! — рявкнул Тирон — Посланник Света! Говорю же, три дробь шесть… Открывай халабуду, сука!
Парень трясущейся ладонью придавил кнопку.
Серебряные створки разьехались, полоса шлагбаума плавно поплыла вверх, а наперерез фургону Ликвидатора метнулся вернувшийся старший смены.
— Сэттар Дэннис, — забормотал он — Стажер виноват!
— Иди в жопу! — хрипнул сэттар, косясь на хихикающую Лайсу.
Слава свету, с ней всё хорошо.
— Тирон, ты потише! — фыркнула жена, натягивая на плечи плед и пытаясь сесть — Поспокойнее веди себя! Это приличный район, а не…
— Ляг. — только и сказал он — До медкабинета если двинешься чуть, привяжу к сиденью ремнём. За шею, Лайса.
Пришлось девушке ехать лежа, молча и фыркая в кулак, стесняясь и вспоминая эти сцены.
Ей и сейчас было стыдно…
Твою мать! Доктор, вероятно думает, что супруги Дэннис оба долболобые дураки, не могущие и двух слов связать! И, если всё же не передумает Тирон и придется им когда — нибудь жить здесь, в Цитадели, Грен ведь при встрече даже и руки не подаст ни ей, ни мужу. И другие соседи, с подачи доктора, как уважаемого здесь человека, тоже! Да твою же… А когда родится ребенок, вернее, когда подрастет — его будут дразнить как? "Высранок мутанта и маргиналки"?
Да ни за что. Она, Лайса, костьми ляжет, но больше никогда и никто не назовет ее ребенка "высранком"! И мужа — мутантом. И ее — маргиналкой.