— Спрашивали, нет ли у меня предположений. Просто по близости я единственный, кто имеет отношение к этой сфере. Я им сказал идти выше, к "шпикам". Восстановление такими убийствами не занимается. Ладно. Лайса!
— А? — девушка вынырнула из забытья, в которое провалилась, было задумавшись.
— Нам надо съездить в Элион за вещами. Ты хорошо себя чувствуешь? Сможешь? Не хотелось бы бросать тебя здесь одну…
Сэйта Дэннис покрутила головой.
Слегка саднило плечо и немного болела шея. Но в целом…
— Хорошо, Тирон. Я сейчас соберусь.
…Стоя под острыми, прохладными, немного ржавыми и отдающими болотцем струями душа, Лайса задумалась.
Тирон скрывает что — то.
Уже три смерти.
Первым был Трэвил. Вторым — предшественник сэттара Дэнниса, Крэд. Краем уха сэйта Дэннис слышала и об этом. Теперь вот брат Грена.
Странно, но девушка каким — то внутренним чутьем, встроенным радаром чувствовала, что все три эти смерти связаны. Связаны и между собой, и (что было уже совершенно странно!), связаны с ее болью в плече и шее, теперь ставшей совсем чуть ощутимой…
…и со странным обмороком.
Хорошо. Обморок мог быть связан с беременностью. Это обьяснимо.
Шею она просто отлежала. Это тоже обьяснимо.
А остальное?! Как могут связаны быть убийства трех человек, совсем даже и не знакомых между собой? Убитых в разное время, в разных местах! Как?
И откуда у нее теперь такое ощущение связанности всех этих случаев?
И уж совсем ахинейская ахинея то, что глупые эти смерти и теперешнее состояние Лайсы имеют друг к другу отношение…
Скорее всего, сэйта Дэннис просто накручивает себя.
Да. Скорее всего. В Элионе ежеминутно кто — то отправляется в дальнюю дорогу. Ха, давайте теперь расстроимся и из — за них! Человек смертен, и это нормально. А уж как он помрет, где и когда — воля случая и крепость тела.
Тревожиться об этом — верх глупости. Вообще тревожиться о том, что ты изменить не в силах — бред. Полный причем.
…Элион встретил их монотонным шумом, криками и свистками патрульных, плотным, нескончаемым потоком фургонов, проливным дождем и страшной резиновой вонью.
Странно — раньше Лайса ни разу не замечала, что город насквозь протух, что воздух его сгнил, пропитался жженым пластиком и еще какой — то хренотой, от которой не дышать, а блевать хотелось!
Несколько часов в относительно чистом месте и — хоп! Ты уже избаловался, драгоценный организм! Родная прежде среда не манит тебя, ты требуешь изыска и тонких ароматов, мягко ложащихся в глотку и легкие.
Избалованный, капризный мажор… Что не так? Попробовав пищу премиум, не тянет к силиконовым закускам? Ну так…
Твои проблемы, братец. Только твои.
— Мутит, — пожаловалась Лайса, кашляя в платок — Тирон, мутит. Вонь, как у бродяги в жопе… Фу! Фу, гадость!
Ликвидатор ооочень грязно выругался про себя.
Фургон застрял в пробке, впереди колонны два каких — то мудла выясняли отношения с патрульным.
— Сладкая моя, — прошептал он, рванув пальцем крышку холодильного шкафчика. Протянул жене бутылку с кислой водой. — Приляг. Потерпи, скоро приедем! Вот же мудил… Пропасть! В Цитадель ночью вернемся, ночью дороги посвободнее.
— Ночью шлагбаум закрыт. — напомнила девушка, жадно хлебая воду с кусочками фруктов — Не пустят нас!
— С какого это хе… С какой стати не пустят?! Пустят. Там наш дом.
Он прав.
Дом. Их Дом. Их Место. Место, которое ждет их ВСЕГДА. В любое время суток. Место, которое вскоре врастет в них, как тонкие, гибкие и крепкие сианиссовые* ветви врастают в замшелый камень стен, постепенно разрушая их. Так и Цитадель грозила врасти вскоре в их с Тироном жизни и судьбы.
Врасти намертво и разрушить то, что было прежде.
Только оказавшись в квартире, Лайса немного пришла в себя.
— Охххх, — выдохнула она, опускаясь в кресло — Давай отдохнем, а? Ну сил никаких…
Тирон раскрыл шкаф. Вытащив оттуда аккуратно сложенные дорожные сумки и несколько пластиковых пакетов, бросил их на диван.
— Так отдыхай! — ответил — Поспи даже. Всё равно ночью поедем. Не надо сейчас. Опять застрянем, ну его…