— Я убежден: ты поступаешь правильно гораздо чаще, чем большинство других людей.
— Ни мама, ни папа так не думают.
— Родители могут ошибаться.
— А вы — папа?
Этот вопрос напомнил мне грустных ребят в «Проклятой лагуне».
— Нет. И никогда не был. У меня чистые руки.
— Вы смеетесь надо мной, — мрачно сказала она.
— Не смеюсь и никогда не буду.
— Я не знаю детективов, которые были бы похожи на вас, — подарила она мне улыбку.
— Я не копирую других… — Наши отношения, которые то рушились, то восстанавливались, теперь вовсе расцвели. — И еще одно, о чем хотел спросить тебя, Стелла. Твоя мать, кажется, убеждена, что Том разбил машину умышленно?
— Да, я знаю, она так считает.
— Нет ли в этом доли истины?
Девочка задумалась.
— Не думаю, он не стал бы делать это, если только он не… — Ее поразила ужасная догадка.
— Продолжай.
— Если только он не пытался покончить жизнь самоубийством. А больше незачем.
— Покончить с собой?
— Да. Он мог. Он не хотел возвращаться домой, он часто говорил мне об этом. Но не объяснял почему.
— Кое-что я смог бы понять, осмотрев машину. Где она?
— Внизу, на кладбище разбитых машин Ринго. Мама ходит туда через день.
— Зачем?
— Это помогает ей сохранить злость. Мама действительно помещалась на Томе или еще помешается, как папа. Эта история ужасно подействовала на них. Да и я не облегчаю положения, убежав сейчас из дому. — Она топнула ногой. — Мама вызовет полицейских. А потом убьет меня.
— Нет, не убьет.
— Убьет. — Но она совершенно не боялась за себя. — Если вы узнаете что-нибудь о Томе, вы сообщите мне?
— Это может оказаться трудновыполнимым. Я имею в виду отношение ко мне твоей матери. Почему бы тебе самой не позвонить мне, когда понадобится? По этому номеру ты всегда можешь разыскать меня. Это служебный телефон. — Я дал ей свою визитную карточку.
Она спустилась по лестнице и бесшумно умчалась, скрывшись за Деревьями, — одна из тех девушек, которые заставляют вновь поверить в этот мир…
Глава 6
Я направился к дому Хиллманов, чувствуя, что наконец-то овладел инициативой — инициативой, которую мог бы дать мне и Хиллман, если бы захотел.
Прежде чем сесть в оставленную возле дома машину, я взглянул на окно комнаты Тома. Хиллман с женой сидели у окна, тесно прижавшись друг к другу, и он коротко кивнул мне.
Я поехал в сторону городка и вскоре был уже на главной улице. Мокрые, почти пустынные тротуары, народу не было. Так всегда в Калифорнии, когда идет дождь.
Поставив машину перед магазинчиком спортивных товаров и заперев ее, я спросил хозяина, где находится бар «Фло». Тот указал на запад, в направлении океана.
— Но вряд ли они работают в это время. Есть немало других подобных мест, которые открыты.
— А где мастерская Ринго?
— Три квартала на юг по Санджер-стрит. Первый стоп-сигнал после железной дороги.
Я поблагодарил его. Этот мужчина средних лет весело нес бремя своих неудач.
— Я могу продать вам чехол для вашей шляпы, — предложил он.
— Сколько? — улыбнулся я.
— Девяносто восемь центов и доллар-другой — пошлина.
Я купил. Он сам надел чехол на шляпу.
— Не много для первого раза. Но…
— Красота — в пользе.
Он кивнул, усмехаясь.
— Вы сказали то, что я хотел сказать. Представляю, какой вы ловкач. Между прочим, моя фамилия — Боткин. Джозеф Боткин.
— Лу Арчер.
Мы пожали друг другу руки.
— Мое почтение, мистер Арчер. Если я не слишком назойлив, то позвольте узнать, откуда у такого человека, как вы, появилось желание выпить в баре «Фло»?
— А почему бы и не в баре «Фло»?
— Мне не нравится, как они ведут дела, вот и все. Они сбивают у соседей цены, которые и так упали Бог знает до чего.
— Как же они ведут дела?
— Во-первых, они разрешили свить у себя гнездо молодым парням, которых вообще и пускать-то не следовало. И крепкие напитки им подают…
— А что они делают во-вторых?
— Я и так слишком разболтался. А вы задаете много вопросов, уж не из ФБР ли вы?
— Нет, хотя, конечно, если бы был оттуда, то все равно не сказал бы вам. А что, бар «Фло» под наблюдением?
— Не удивлюсь, если так. Я слышал, на них подана жалоба.
— От человека по имени Хиллман?
— Да. Вы из бюро, а? Если вам хочется взглянуть на это место самому, они открываются в пять.
Было двадцать минут пятого. Я дошел до бара «Фло», который и в самом деле был закрыт. Глядя на него, можно было подумать, что он и вовсе никогда не открывался. Я попытался заглянуть в темную глубину помещения в щелку между занавесками. Стол и стулья, в ту же красную клетку, что и занавески, стояли вокруг площадки для танцев. Поглубже, в полумраке, виднелось место для оркестра, украшенное яркими бумажными цветами. Все, вместе взятое, выглядело таким заброшенным, что казалось, будто оркестранты забрали свои инструменты и уехали отсюда много лет тому назад.
Я вернулся к машине и поехал вниз по Санджер-стрит к мастерской Ринго. Ее окружал высокий дощатый забор, на котором огромными белыми буквами было выведено имя хозяина. Черная немецкая овчарка выскочила из открытых дверей будки и деликатно схватила меня за запястье огромными желтыми зубами. Она не рычала и вообще не издала ни звука, только чуть ощутимо удерживала меня, глядя мне прямо в глаза. Толстый, даже тучный человек с круглым, как мяч, животом, едва прикрытым клетчатой рубашкой, вышел мне навстречу.
— Все в порядке, Лев!
Собака отошла от меня и направилась к толстяку.
— У него грязные зубы, — сказал я. — Вам следует давать ему побольше костей. Я не имею в виду, конечно, мое запястье.
— Мы не ждали посетителей. Простите. Но он же не сделал вам больно? Правда, Лев?
Лев завращал глазами и вывалил язык почти в фут длиной.
— Подойдите, приласкайте его.
— Я-то люблю собак, — сказал я, — но вот любит ли он людей?
— Конечно. Подойдите, ну…
Я подошел и погладил его. Лев повалился на спину, поднял лапы в воздух и улыбнулся мне всеми своими клыками.
— Чем могу быть полезен, мистер? — спросил Ринго.
— Я хочу взглянуть на машину.
Он указал рукой в сторону двери.
— У меня их сотни, но нет ни одной, на которой можно выехать отсюда. Или вам нужна одна из них на съедение?
— Та машина, которую я хочу осмотреть, особая. — Я предъявил удостоверение монтажника. — Думаю, это почти новый «додж», принадлежащий миссис Карлсон, который разбили неделю назад или что-то около того.
— А, вот в чем дело. Да, да. Я вам покажу его.
Он надел черный прорезиненный плащ. Лев и я последовали за ним. Мы вошли в узкий проход между двумя рядами разбитых машин. Их разбитые ветровые стекла, сорванные крылья, выпотрошенные сиденья и лопнувшие шины — все это привело меня к довольно философским размышлениям. «Кто-нибудь, более внимательный к мелочам, — подумал я, — мог бы сделать изучение автомобильного кладбища таким же почтенным занятием, как и изучение руин и черепков исчезнувших цивилизаций. Это могло бы дать ключ к пониманию того, почему гибнет цивилизация».
— Все машины с этой стороны, понятно, вышли из игры, — сказал Ринго. — Вот автомобиль Карлсон, второй от края. Тот «понтиак» пришел уже позже. Лобовое столкновение — двое погибших. — Он вздрогнул. — Я никогда не выхожу на шоссе, даже если могу помочь.
— Что случилось с машиной Карлсон?
— Ее взял для прогулки один из соседних молодчиков, парень по фамилии Хиллман. Судя по следам, он проходил поворот, выскочил с полотна дороги и, пытаясь вернуть машину на шоссе, перевернулся, причем несколько раз, и закончил, ударившись о дерево.
Я осмотрел машину со всех сторон. На крыльях, крыше и капоте остались порядочные вмятины, будто по ним старательно били кузнечным молотом. Ветровое стекло было выбито, двери отскочили. Заглянув внутрь, я заметил овальный кусочек белого пластика с выдавленной блестящей печатью, зажатый между сиденьями. Я влез внутрь и достал его. Это оказался латунный ключ от двери. Надпись на пластиковом ушке гласила: «Автомотель Дака, 7».