По-видимому, должны быть строгие научные критерии экспертизы суггестивных текстов, рассчитанных на воздействие не только массовое, но и индивидуальное. Приведенные выше данные анализа текстов телесеансов Кашпировского убедительно показывают, с одной стороны, умелое манипулирование МС, а с другой — интуитивное, зачастую ошибочное применение прямых внушений (недооценку латентных суггестивных механизмов языка). Авторы процитированной нами статьи, кстати, отмечают особо «высокую частоту появления агрессивных тенденций — у 13 из 40 пациентов, несмотря на „телеустановки“ к добру и миролюбию»: та самая отрицательная индукция, о которой мы, вслед за Н. И. Чуприковой и В. С. Мерлиным писали выше.
Случайна ли такая реакция? Думаем, нет. О. А. Коломийцева, пытавшаяся разгадать «лингвистическую» загадку Кашпировского, обнаружившая «непосредственную связь с символикой бессознательного» и поэтическую основу его речи, вместе с тем отмечает: «Общение с пациентом на „языке бессознательного“ ведет к возбуждению этой сферы. Справедливость данного положения подтверждается исследованиями, проводимыми Д. Л. Спиваком, который изучал процесс диссолюции сознания у больных под воздействием инсулина, кетамина, тремблекса и транквилизаторов. Процесс распада сознания включает шесть стадий, причем каждому из шести уровней соответствует своя система языковых средств. Употребление структур, типичных для определенного уровня, вызывает его активизацию. ...Авторский стиль А. М. Кашпировского характеризуется высокой частотностью сложносочиненных, простых и номинативных предложений, которые, по мнению Спивака, принадлежат к средним уровням диссолюции сознания. Указанные структуры используются в текстах, построенных по логическому, а не ритмическому принципу. Компоненты сложноподчиненных предложений находятся в отношениях зависимости или причинно-следственных отношениях. Такие отношения невозможно передать средствами бессознательного. Как отмечает З. Фрейд, логическая связь в бессознательном передается в форме одновременности. Например: „Каждый сеанс провожу по-другому, и только из-за этого — новые примеры“. „Приятная такая плавность во всем“».
А если это не только констатация приемов, но и диагноз? В начале той же статьи отмечается, что люди, участвующие в сеансах снимают всякую критику только потому, что находятся в положении зависимости от врача. Вспомним лидеров, которым приходится отстаивать свои лидерские права в диалоге! Насколько же комфортнее чувствует себя врач-психотерапевт, вещающий с телеэкрана в МС, впитывающее информацию как губка без всякой критики...
Подводя итог, отметим следующие закономерности порождения индивидуальных суггестивных текстов в процессе профессиональной коммуникации (в данном случае под профессиональной коммуникацией понимается намерение воздействующего тем или иным образом повлиять на здоровье собеседника или МС):
1) ситуация профессиональной оздоровительной коммуникации способствует ослаблению критики со стороны сознания суггестантов;
2) суггестор присоединяется к смысловым полям реципиентов и воздействует на них при помощи арсенала специальных средств речевой суггестии;
3) при порождении индивидуальных суггестивных текстов в качестве смысловой основы и фрагментов текста используются универсальные суггестивные тексты соответствующей мифологии;
4) наиболее характерные и частотные параметры индивидуальных суггестивных текстов легче изучать при помощи точных методов, так как при выборочном анализе внимание приковывают наименее частотные и характерные приемы;
5) анализ индивидуальных суггестивных текстов свидетельствует том, что они в большой степени спонтанны, в большинстве своем не обработаны литературно; включены в контекст ситуации; ритмичность их обусловлена резонансом с толпой или отдельной личностью и поддерживается специальными средствами (музыкой, раскачиванием и т. п.).