Мантры связываются в сознании носителей языка, прежде всего, с санскритом и ведийскими языками (слово «мантра» по происхождению — санскритское). Названия санскрита обозначает «составленный», «сложенный» язык, доведенный до формального совершенства. Основная цель использования «божественного языка» — санскрита — идеальная запись сакральных текстов. Эта задача была решена древнеиндийскими грамматистами довольно удачно. Еще В. Гумбольдт в статье «Характер языка и характер народа» признавал: «что касается греческого и латинского, то они обязаны своим первоначальным устройством удачному выражению каждой мысли в древнеиндийском». С другой стороны, американский ученый Рик Бриггс назвал санскрит идеально пригодным языком для изучения проблем искусственного интеллекта: не утратив своей выразительности, санскрит в результате специальной обработки обрел ясность и четкость математического характера, словом, все то, что и требуется для компьютера.
Для нас наиболее важен тот факт, что «действующим началом в мантрах считалось само слово в его конкретной звуковой форме (и в момент произнесения)», а совершенствование санскрита начиналось со стороны его звуковой обработки.
Аргументация правомерности применения автоматического анализа текста, ориентированного на нормальную частотность звуков русского языка, к иноязычным текстам, может быть следующей. Во-первых, должна быть общая точка отсчета для сравнения различных текстов. Во-вторых, речь идет о восприятии этих текстов носителями русского языка. В-третьих, русский язык и ведийские языки являются генетически родственными языками, что отмечается многими лингвистами. Так, Т. Я. Елизаренкова пишет: «По глубокому убеждению переводчика, при переводе с ведийского на другие языки русский язык обладает рядом несомненных преимуществ перед западноевропейскими языками. Эти преимущества определяются как большой степенью соответствия между ведийским и русским в силу лучшей сохранности в нем архаизмов, чем в западных языках, так и большей близостью русской (славянской) мифо-поэтической традиции и индо-иракской».
Наряду с мантрами целесообразно рассмотреть тексты заклинаний, используемые в различных магических системах. Мы уже отмечали большую эффективность иноязычных слов в связи с теорией «философем чужого языка» В. Н. Волошинова. Сходные идеи находим в работе В. И. Жельвиса «Эмотивный аспект речи», где автор пишет о боязни всего чужого как следствии определенных первобытных представлений: «Ощущение грубости, „поганости“ чужой инвективы могло напрямую ассоциироваться с возможностью использования древней формулы, позднее ставшей инвективной, как магической сакральной идиомы. Известно, что первобытные народы гораздо больше боялись колдовства чужаков, чем своих собственных колдунов. Естественно поэтому, что проклятия (заклинания) на чужом языке могли восприниматься как более сильные, чем на родном». Всего проанализировано 252 мантры и 36 заклинаний (625 слов).
Как видно из таблицы, мантры сконструированы по более жесткому принципу, нежели заклинания (и тем более — молитвы и заговоры). Преобладание звука А характерно для языка Вед и соответствует данным Т. Я. Елизаренковой о том, что «А является самым употребительным звуком вообще и наиболее употребительным гласным в частности». Большое количество звуков X объясняется наличием придыхательных звуков.
Выборочные совокупности мантр и заклинаний имеют общие закономерности, к которым можно отнести превышение нормальной частотности звукобукв Д, Р, М, X, Р', А, И. Особенно следует выделить А и М, которые в других группах универсальных суггестивных текстов имеют отрицательное отклонение (т. е. их частотности ниже нормальной).
Поскольку гласный А является наиболее частотным в группе мантр и заклинаний, можно предположить, что эти тексты «окрашены» преимущественно в ярко-красный цвет.
Символику красного цвета, характерную для древней восточной традиции, подробно описывает В. Сидоров: «Цвет любви и преданности. ...Когда-то в тебе должно возникнуть ощущение, которое превратится потом в уверенность, что тебя любят. Любят, как отец и мать, взятые вместе, и более того. На многих случаях ты можешь убедиться в любви Учителя, ведущей тебя неизменно в гору, а не увлекающей тебя в бездну». Иными словами: красный цвет — цвет любви и Учителя. Если вспомнить традицию передачи мантры учителем ученику — только тогда она становится действенной, то красный цвет, цвет Учителя (божества) здесь оказывается вполне уместен и даже необходим. Сатпрем пишет: «Можно вычитать мантры из книги и повторять их до бесконечности, но если они не были даны Учителем, или Гуру, то они не будут обладать энергией или „активной силой“».