— На Главном вокзале.
— Вы сейчас там?
— Да.
— Я немедленно приеду.
Не прошло и пяти минут, как Штром уже большими шагами спешил ко мне через кассовый зал. За ним следовал сержант.
— Барышня — детектив-любитель! — сказал он, искоса посмотрев на меня. — В какой кассе это было?
— Номер пять.
Штром просунул голову в окошко кассы и властно обратился к кассиру:
— Разве к вам сегодня не обращался один из моих сотрудников?
— Как же, лейтенант. Он показывал мне фотографию. Но она совершенно не похожа на ту пожилую даму.
— Покажите-ка мне эту фотографию, — приказал Штром сопровождавшему его сержанту.
Тот достал из кармана фото и показал его лейтенанту. Это был древний помятый снимок, изображавший толстую женщину лет сорока в расшитом вечернем платье. Миссис Гэр больше двадцати лет назад!
Штром обратился ко мне.
— Вы узнаете на этой фотографии миссис Гэр?
— С трудом. — И я вновь повторила описание внешности миссис Гэр, как я ее запомнила.
— Черт побери! — Он повернулся к своему сержанту и выругал его.— Вы… Вы… глупец! Где, ради всего святого, вы достали этот снимок?
— Из архива «Комет». Более поздней у них нет. Эта относится еще ко времени дела о самоубийстве Либерри.
Штром еще раз обратился к кассиру.
— Когда вы продали билет этой пожилой даме?
Мужчина повторил свой рассказ.
— Не позднее среды.
— Дайте мне тот билет,— сказал Штром своему подчиненному, который быстро достал билет из конверта и подал его лейтенанту. Штром перевернул его и прочитал проштампованную дату: 28 мая, 15 часов 45 минут!
— Пятница! Если бы я знала это раньше! — воскликнула я. — Теперь вам нужно еще попробовать выяснить, где была в это самое время, в пятницу во второй половине дня, миссис Гэр. Позвоните миссис Халлоран. Она сейчас в доме на Трент-стрит.
Штром спросил своего сержанта:
— Разве это уже не установлено?
— Нет, лейтенант. Я пытался узнать, покупала ли она билет, и не интересовался тем, что она его не покупала! Так далеко я пока не заходил.
— Ах, лучше помолчите! — Штром бросился к телефонной будке и пробыл в ней довольно долго. Вернувшись, он лишь коротко сказал: — Итак, это тоже сделано. — Затем поблагодарил кассира.
— Мне еще кажется важным тот факт, что миссис Гэр купила только один билет, — сказала я.
Штром задумчиво посмотрел на меня.
— Если бы вы сами не были под подозрением, мисс Дакрес, я принял бы вас на работу. Что у вас еще на уме?
— Будет ли Кистлер…
— Кистлера как раз в эту минуту освобождают.
— Тогда, значит, миссис Халлоран знала…
— Конечно. Она готова поклясться на чем угодно, что в пятницу во второй половине дня была вместе со своей тетей. Она помогала ей собираться в дорогу. И миссис Уэллер подтвердила это.
— Тысяча благодарностей! Ведь Кистлер срочно нужен у себя в офисе!
— Кистлер должен расплатиться с вами за адвокатские услуги! А позвольте спросить, что еще вы намереваетесь предпринять?
— Меня все еще занимает то, что миссис Гэр купила только один билет.
— Это совсем неважно. Вероятно, миссис Халлоран купила свой сама.
— Вовсе нет! Она говорила мне, что билет ей дала миссис Гэр. И именно в четверг во второй половине дня. Следовательно, это должно означать, что…
— …Что миссис Гэр вовсе не имела намерения ехать в Чикаго.
— Именно так! Она намеренно купила только один билет. Она была не из тех, кто дважды проделывает путь к вокзалу, чтобы купить два билета. Она ведь сильно хромала и вообще была не очень подвижна. Кроме того, она вела себя совсем не так, как человек, который собрался в путешествие. Иначе она, вероятно, приготовила бы свой билет, когда подошла с племянницей к турникету. Нет, у нее было намерение отправить миссис Халлоран одну.
Штром взял меня под руку. Вокруг уже собралась довольно большая толпа, люди с любопытством глазели на меня и на обоих полицейских.
— Пойдемте, нам нужно побеседовать, — сказал Штром и повел меня из здания вокзала к своей машине.
— Куда, лейтенант? — спросил водитель, когда мы подошли.
— Оставайтесь пока на месте.
Мы устроились на заднем сиденье.
— Это совершенно не соответствует образу жизни миссис Гэр — взять и внезапно поехать в Чикаго,— начала я.
Штром некоторое время сидел молча, опустив голову, затем посмотрел на меня и кивнул:
— Да, пока все верно. Я теперь тоже начинаю верить, что миссис Гэр вовсе не хотела уезжать! А для чего, как вы полагаете, она разыграла весь этот спектакль?
— Чтобы поймать шпиона в своем доме. Вероятно, она подозревала мистера Халлорана.
— Повторите, пожалуйста, еще раз, что сказала миссис Гэр, когда вы рассказали ей о незваном госте.
Я выполнила его желание. Вспоминая об этом, я была поражена тем, что миссис Гэр совершенно точно знала, кто тогда выходил из подвала, так как после этого у нее состоялось бурное объяснение с племянницей, и миссис Халлоран долгое время не появлялась в доме. А затем вдруг старуха позвонила миссис Халлоран и предложила ей эту поездку в Чикаго. Вероятно, хотела поймать мистера Халлорана на месте преступления.
— Вы здесь сочинили очень красивую версию, мисс Дакрес. Вы, кажется, не слишком высокого мнения об этом Халлоране!
— Я нахожу его отвратительным!
Штром рассмеялся.
— Мне он тоже малосимпатичен. Однако все это еще не является доказательством того, что миссис Гэр убил он. Следует также принимать во внимание и то, что она, может быть, хотела выследить кого-то другого. Она ведь не доверяла никому!
— Это верно.
— Тогда остановимся на этой версии. Если старуха так боялась шпионов, значит, она должна была что-то скрывать.
— В этом у меня нет ни малейшего сомнения.
— Мы тщательно обыскали комнату миссис Гэр. Единственное, что мы нашли, это два ключа от банковского сейфа. Мы открыли этот сейф и нашли ее завещание, бумаги на управление капиталом, документы на ее дом и тому подобное. Она оставила свое состояние… — Он покосился на меня.
— Я знаю, миссис Халлоран рассказала мне об этом.
— Я ведь кое-что повидал в своей жизни, но это, пожалуй, самое ужасное! Какая ирония судьбы! Но как бы то ни было, мы, естественно, предположили, что она должна была владеть значительным капиталом, и обыскали дом сверху донизу.
— Нашли что-нибудь?
— Да. Пятьсот шестьдесят восемь долларов, почти все мелкими купюрами, которые были спрятаны в разных местах. Даже в пианино под струнами! Большая часть денег лежала в нижнем ящике ее комода в каморке под лестницей.— Он умолк.
— Это ведь, в сущности, не очень значительная сумма, не правда ли? Во всяком случае, по сравнению с тем капиталом, находящимся под опекой, с которого назначены годовые проценты.
— Конечно! Но держу пари, что там больше ничего нет. И банковского счета она тоже нигде не имела. — Он внезапно очень оживился. — Итак, мисс Дакрес, теперь вы убедились в том, что полиция работает тщательно?
— Конечно, но все-таки мне очень хотелось бы знать, умерла ли эта миссис Гэр естественной смертью или ее убили.
Он перевел мои слова в шутку.
— Да, мисс Дакрес, тут вы меня поймали! Должен признаться, я сам этого не знаю. Во всяком случае, она не была застрелена или отравлена. — Он громко рассмеялся. — Если на самом деле хотите послушать, побеседуйте с нашим полицейским патологоанатомом. Он собирается делать вскрытие трупов этих кошек! Аппетитное занятие, особенно с той кошкой, что ожидала потомства!
— Так, значит, их умертвили?
— Да, а как же вы думали? Может быть, ожидали, что мы подарим этих чудовищ детям в качестве домашних зверьков?
Меня затрясло от отвращения.
— Слава Богу, что их уже нет! Так, значит, уже невозможно установить, было ли это убийство или естественная смерть?
— Нет. После всего этого свинства едва ли возможно определить, что там произошло. И в доме также ничто не указывает на убийство. Все, что мы нашли, это опрокинутую стеклянную банку с макаронами. Впрочем, куда вас подвезти? — спросил он в заключение.
— Благодарю, никуда. Я хочу домой, но поеду на трамвае. Только…
— У вас еще что-то на уме?