— Да, Леона.
— Нет у меня никакой интрижки.
Она стиснула его пальцы и пристально посмотрела ему в глаза.
— Если Фрэнк тебя спросит, скажи ему, что ничего нет, хорошо?
Отпирая дверь своей квартиры в кооперативном доме, Уоррен Чамберс услышал, что внутри звонит телефон. Он оставил ключ в замке, пробежал через гостиную и схватил трубку.
— Алло!
— Уоррен, это Мэтью.
— Привет, Мэтью.
«Сейчас я должен все рассказать ему, — подумал он, — что меня засекли и что я знаю: ты встречался сегодня днем с нашей подозреваемой. И хотя меня засекли, я готов ознакомить тебя, Мэтью, со сценарием, который у меня успел сложиться. Итак. Твой партнер подозревает, что его жена крутит любовь на стороне, и просит тебя приставить к ней частного детектива. Ты обязан это сделать и назначаешь меня. Но так как долбишь эту дамочку ты сам, ты предупреждаешь ее, что какое-то время, пока частный детектив занят работой, они должны быть очень осторожны. Поэтому вы трахаетесь тихонько, извини уж мне такое выражение, пока частное расследование не засвидетельствует, что она чиста. Ну, а потом, когда Саммервилл успокоится, вы уж тогда наверстаете, возьмете свое, ну не совсем свое, так что чертям станет тошно. Ну, и как? Ты доволен, Мэтью? Не такое уж плохое продвижение вперед за такое короткое время, а?»
— Уоррен, ты слышишь меня? Тебя засекли.
Уоррен прищурился.
— Уоррен, ты меня слышишь? Тебя…
— Да, я знаю. Но откуда узнал ты?
— Мне сказала Леона. Мы сегодня днем с ней выпили немного. Я хочу, чтобы ты приставил к ней кого-нибудь еще, — говорил Мэтью. — Прямо сейчас. Что ты молчишь?
— Радуюсь, что ты говоришь мне это, — сказал Уоррен.
— Что-что?
— Рад узнать, что ты хочешь продолжить наблюдение.
— Я что-то не совсем понимаю, Уоррен. Почему бы мне его не продолжать? И чему тут радоваться?
— Не знаю, Мэтью. Но в мире есть много причин, по которым люди хотят, чтобы началось расследование, а потом еще больше хотят, чтобы его прекратили.
— Ты случайно не пьян?
— Нет, Мэтью. Я начну подыскивать кого-нибудь прямо сейчас. Выбор-то у нас не ахти какой, ты знаешь.
— Я знаю. Сделай, что сможешь.
— Сделаю, Мэтью… Имя Уэйда Ливингстона тебе ни о чем не говорит?
— Говорит. Он — гинеколог. А что такое?
— Леона приезжала к нему сегодня днем.
— Ну и что?
— Ничего, — сказал Уоррен. — Может, она беременна.
— Или ездила на ежегодную проверку.
— Может быть, и так. Я проследил за ней после этого визита, подождал вблизи ее дома до половины пятого, а потом она поехала в Марина-Лоу.
— Стало быть, это была твоятачка. Уоррен, мне понадобится все, что можно раздобыть, о семье Брэчтмэннов.
— Ладно. Срочно?
— Я отправлюсь туда завтра, если они дадут согласие меня принять.
— Кто это «они»?
— Софи или Элиза, кто-нибудь из них.
— Сейчас возьмусь за эту работенку. Что-нибудь еще?
— Я встретился с Артуром Хэрли, хотел, чтобы мы поехали вместе с тобой, но тебя не было.
— Ты очень рисковал, Мэтью.
— Почему?
— У него «послужной список» длиной с мою руку.
— Откуда ты знаешь?
— Один из моих ребят-полицейских прокрутил его через компьютер. А ты как отыскал его?
— Обзвонил подряд все гостиницы. Он остановился в мотеле «Прибрежный замок Кале», с ним молодая блондинка по имени Хэлен Эббот и Билли Уолкер. Ты можешь еще раз попросить ребят из полиции заложить их в компьютер?
— Попрошу.
— И дай мне знать, кто будет следить за Леоной, ладно?
— Еслия найду кого-нибудь.
— Ты поищи, Уоррен.
— Кого-нибудь хорошего,да?
— Это ты сказал, а не я.
— Ты даже не представляешь себе, как я рад, что ты не…
— Что-что?
— Да так, ничего. Еще поговорим, — сказал Уоррен и повесил трубку.
Намыливаясь под душем, скользя руками по животу и грудям, Хэлен Эббот думала, а не морочат ли они себе попусту головы. И имеют ли истина и справедливость хотя бы какое-то отношение к этому миллиону долларов.
Она верила, что отец сказал ей правду, и если все-таки справедливость существует, то семья Брэчтмэннов поймет, что Хэлен заслуживает всего, о чем просит. Но кто сказал, что справедливость должна торжествовать?
Ее отец долгие годы хранил эту тайну, пока вдруг не решил, что хранит ее слишком долго. Тогда и рассказал ей все. И отправился повидаться с ее бабушкой. И вернулся назад ни с чем.
Было это как раз перед Рождеством. Она уже почти полгода была знакома с Артом. Познакомились они в июле, в каком-то баре в Сент-Пите, куда она зашла еще с одной девицей. Там сидели Арт и Билли: Арт выглядел лет на двадцать старше Билли и был скорее похож на его отца, чем на приятеля. Позже она узнала, что они познакомились в федеральной тюрьме, в Рэйфорде, где сидели в одной камере.
Ее возбуждало то, что Арт был заключенным, пускай бывшим.Тогда он рассказал ей, что они с Билли только на этой неделе освободились. А посадили его за то, что он набросился на какого-то мужчину с разбитой пивной бутылкой и чуть не прикончил его. И это ее тоже возбуждало: ощущение силы и опасности. Еще он сказал, что у него давно не было женщины. И не хочет ли она ему помочь в этой невеселой ситуации.
Как потом оказалось, Билли и ее подружка обсуждали ту же самую проблему. Потом они вчетвером пошли к ней домой, покурили там немного травки, выпили вина и легли: они с Артом на большую кровать в спальне, а Билли с Вандой пристроились на диванчике в гостиной.
Потом ее отец попал в переплет, его отдубасили так, что пришлось лежать в больнице. Они с Артом встречались, и она как-то ему рассказала о его поездке к Брэчтмэннам.
— Это пивовары? — спросил он. — Да, я знаю их, ну не их, а их пиво! Клевое такое пивко, я все время его пью. А зачем он к ним ездил?
Она рассказала ему все, и Арт внимательно слушал.
— Из этого можно извлечь уйму бабок, — сказал он.
А потом объяснил ей, что отцу нечего было являться к ним жалким просителем, и неудивительно, что они велели ему уматывать к чертовой матери. Надо сделать вот что: теперь надо Хэлен поехать к ним, только у нее должны быть на руках козырные карты, чтобы можно было играть наверняка: вот, мол, я, можешь меня потрогать, не привидение какое, а живьем, и ты сама знаешь, что это железно и что я стою этого дерьмового миллиона, черт побери!
Она поехала туда в январе. Арт к тому времени разузнал насчет этих карточек, и она считала, что будет вполне достаточно упомянуть о них, не обязательно иметь их при себе. Сказать им, что она знаетвсе про эти карточки и эти бусы.
Она была до смерти перепугана, когда увидела этот дом. Огромный, на берегу Мексиканского залива, вокруг железная ограда, и она представляется охраннику: Хэлен Эббот, приехала, мол, повидаться либо с Софи, либо с Элизой Брэчтмэнн. В тот день дул приятный теплый ветерок, это было месяц назад, он трепал ее длинные светлые волосы, жарко не было, но ее ладони покрылись потом — от страха.
Охранник у ворот нажал на кнопку селектора.
— Да, Карл? — спросил женский голос из микрофона.
— Миссис Брэчтмэнн, какая-то девушка хочет повидаться либо с вами, либо с вашей дочерью, зовут ее Хэлен Эббот.
Молчание. И снова голос:
— Пусть идет.
Глава 6
А ВОТ, ПОГЛЯДИТЕ — КОРОВА РОГАТАЯ,
БОДАЕТ ОНА ТУ СОБАКУ КОСМАТУЮ…
Они пили кофе и закусывали еврейскими булочками в забегаловке на Сабал-Кей под названием «Майамское Дели». Было восемь утра, шел девятый день февраля, и все улыбалось февральскому солнышку, которое после этого чертова затяжного дождя наконец-то сияло вовсю. По прибрежному шоссе проносились мимо них сверкающие в лучах солнца автомобили с опущенным верхом. Флорида снова была похожа на самое себя.
Высокой, стройной блондинке, с вьющимися волосами и темными карими глазами, сидевшей рядом с Уорреном Чамберсом, было двадцать шесть лет, и звали ее Тутс Кайли. На ней была темная тенниска, подрезанные голубые джинсы и сандалии. Она была частным детективом, хотя и выглядела бездельницей с пляжа.