— Она показывала ЕМУсвидетельство о браке?
— Нет.
— И тот врач, к которому мы приехали в Нью-Йорк, тоже не спрашивал об этом. Мы представились ему как муж и жена, вот и все. Мистер и миссис Чарльз Эббот. А Софи открыла на наше имя текущий счет в Нью-Йорке. Из этого счета мы оплатили гонорары доктору и все расходы по больнице. На чеках были отпечатаны имена Чарльз и Элиза Эббот. А когда родилась моя дочь, то в больничных записях она была зарегистрирована как Хэлен Эббот.
— Значит, на вашем пути не осталось и следа Элизы Брэчтмэнн. Как же вы хотите доказать…
— Тогда-то я и не думало том, чтобы доказывать что-либо, мистер Хоуп. Я делал то, за что мне заплатили. Присматривать за Элизой во время родов, принять из ее рук ребенка, да и скрыться с глаз долой из ее жизни. Так я и сделал, вернулся обратно в Калифорнию. Вырастил Хэлен, которая стала очаровательной молодой женщиной.
Мэтью промолчал.
— А потом мне пришло в голову, что я обманут. Эта тайна стоила гораздо больше, чем они мне заплатили.
— Поэтому вы и вернулись обратно в Калузу.
— Вы правы. Как раз перед Рождеством появился нежданно-негаданно в доме Софи…
— И попросили у нее миллион баксов.
— И оказался в больнице, потому что Элиза забеспокоилась. Она наверно подумала: о, Бог мой, он явился сюда через столько лет, а с ним снова пришла угроза для компании. Потому-то она и позаботилась обо мне на свой лад — напустив на меня отряд головорезов, чтобы они помогли мне изменить намерения. — Он горестно покивал. — Но я получу свои денежки, мистер Хоуп, попомните мои слова. Арт Хэрли ездил в больницу Ленокс-Хилл, искал там доказательства. И нашел сиделку, которая в то время работала в родильном отделении. И теперь мы знаем, что есть нужные доказательства.
— Что за доказательства?
— Фотографии. Люси была там, когда их делали.
— Люси?
— Ну, эта сиделка. Люси Стронг.
— И что же снято на фотографиях?
— Элиза с ребенком, который лежит у ее груди.
— А Софи Брэчтмэнн видела их?
— Пока что нет.
— А почему вы их не показали?
— Потому что у нас их еще нет.
— А у кого же они?
— У какого-то Джонатана Пэрриша, который их делал, — сказал Эббот.
Леона выбралась из зеленого «ягуара», закрыла дверцу и направилась к двери магазина. На зеркальном стекле окна было выведено: « Оружейная лавка Бобби.Оружие покупается, продается и обменивается. Все принадлежности для стрельбы».
Она глубоко вздохнула, повернула дверную ручку и вошла в магазин. Колокольчик над дверью звякнул. Мужчина, стоявший в дальнем конце магазина, повернулся к ней. Он выглядел совсем не так, как человек, который, по ее понятиям, должен торговать оружием. Это был не мощный, мужественный, загорелый стрелок, а, напротив, круглолицый маленький мужчина в брючках цвета хаки и в спортивной рубашке с короткими рукавами. Он широко улыбнулся во весь рот, увидев Леону.
Повсюду, куда ни посмотри, было оружие. На стенах магазина винтовки и дробовики. В витринах вдоль двух стен лежали пистолеты. Но больше всего их было в центральной витрине.
— Добрый день, мадам, — сказал мужчина, выходя навстречу ей из-за прилавка. — Я Бобби Ньюкс, а это мой магазинчик. Могу я помочь вам выбрать оружие?
Оружие. Это слово будто выстрелило в нее. Да, она пришла сюда купить оружие. Но то, что оно было названо вслух, неоспоримо определяло его смертоносную силу. Оружие. Она была окружена в этом магазине орудиями смерти.
— Да, спасибо, — сказала она и двинулась к прилавку.
— Какой тип оружия вы хотите иметь, мадам? — спросил Ньюкс.
Сказать ему, что она хочет попрактиковаться в стрельбе по мишеням? Или поохотиться в лесу? Она ведь смотрела только постановления за минувший год, а новейшиезаконы позволяли практически каждому иметь у себя припрятанныйпистолет. Не зная этого, она нервно улыбнулась и сказала:
— Я не знаю. У меня никогда не было оружия.
— А не думали ли вы о винтовках? Что-нибудь вроде этого «ремингтона», вон на стене? Или тот «спрингфилд»?
— Нет, я в самом деле…
— А о дробовике вы не думали? Или вам нужно ручное оружие?
— Да-да. Ручное.
— Давайте-ка взглянем на этот прилавок, — сказал Ньюкс, — здесь все виды пистолетов. Есть кольты и «ламы», «раджерсы» и «севиджес», «стейрс» и «дерринджерс»…
— И все это пистолеты?
— Да, мадам, это все названия пистолетов. «Бернаделли», «кросмэнсы», «смит-и-вессоны»…
— А это что за пистолет? — спросила она, постучав пальцем по стеклянной витрине.
— В нижнем ряду? — спросил Ньюкс.
— Нет, над ним. И немного левее. Да-да. Вот этот.
— Это модель Айвера Джонсона Трэйлсмена, из-за формы ствола его называют «курносый». Многие женщины считают его тяжеловатым, он весит семьсот граммов. Здесь много легких пистолетов, возможно, они больше вам подойдут. Вы будете его держать дома, для самообороны? Или носить при себе?
— Держать дома, — сказала Леона и прокашлялась.
— Неплохая идея в наши дни, — сказал Ньюкс. — Вот замечательный легкий пистолет «лама», воздушная модель. Автоматический пистолет, весит всего четыреста семьдесят пять граммов, его магазин вмещает восемь патронов. Замечательный пистолет.
— А что такое магазин? — спросила Леона.
— Магазин? — спросил Ньюкс и прищурился. — Позвольте, я покажу вам.
Он выдвинул заднюю часть витрины, просунул туда руку и вытащил пистолет, о котором только что говорил.
— Вот, видите, здесь, в рукоятке пистолета, его еще называют обоймой… — Он сделалчто-то, заставившее этакую штучку, похожую на ящичек, выскользнуть из рукоятки. — …Со всеми этими пулями в ней. Она действует только автоматически, имейте в виду. В других револьверах нет магазинов, их заряжают в таком цилиндре… ну, вы видите этот вот револьвер, в витрине?
— Вот этот?
— Да, это «смит-и-вессон-терьер» тридцать второго калибра, очень маленький револьвер, вам, возможно, захочется его иметь. Вы видите этот цилиндр вон там?
— Вот здесь?
— Да, вы показываете прямо на него. Вот здесь-то и заряжается револьвер. Вы помещаете туда пули одну за другой, а в автоматический вы просто заталкиваете магазин внутрь — и на этом работа закончена. Револьверы или автоматические пистолеты — это фактически одно и то же, две стороны одной и той же монеты. Это вопрос вкуса.
— Мне все же нравится, как выглядит вот этот, — сказала Леона.
— Это Айвер Джонсон. Замечательное оружие, мадам, оно также бывает тридцать второго калибра, а еще есть такая же винтовка двадцать второго калибра, если это…
— Нет, мне не нужна винтовка.
— Нет-нет, мадам, я не говорю о винтовке как таковой, я говорю о калибре пули, это мы называем винтовкой двадцать второго калибра. А в этой модели цилиндр револьвера вмещает восемь пуль.
— А сколько пуль вмещает вот эта модель?
— Это шестьдесят шестая модель, вмещает пять пуль.
— Хм, — сказала Леона.
— Вы, кажется, склоняетесь к револьверу, мадам.
— Вот этот револьвер очень мило выглядит.
— Да, мадам, это замечательный револьвер. Но должен вам сказать, что мне поистине нравится из револьверов, так это здесь, в центральной витрине, мадам, позвольте мне только обойти вокруг прилавка и показать вам.
Он достал из кармана колечко с ключами, отыскал тот, который был ему нужен, отпер витрину и отодвинул часть стеклянной верхушки.
— Вот кольт «кобра», — сказал он, доставая пистолет из витрины. — Это частично алюминиевый вариант специального пистолета для детективов. Различие состоит в том, что «специальный» весит пятьсот девяносто граммов, а «кобра» — всего лишь четыреста двадцать, что делает его удобным для женщин. Он шестизарядный и также выпускается в модели двадцать второго калибра. Если вы когда-нибудь захотите поиграть в охоту, это будет для вас идеальным оружием, потому что его можно специально заказать и с пятидюймовым стволом.