— И ты убеждаешь в этом меня?! — воскликнул Керри. — Это вообще не робот, это тиран какой-то. Настоящий Гитлер!
Фицджеральд не засмеялся.
— Может, переночуешь у меня? — предложил он.
— Нет, — упрямо ответил Керри. — Никакая идиотская радиола не выгонит меня из собственного дома. Скорее я разделаю ее топором.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если случится что-то еще, сразу звони мне.
— Хорошо.
Керри положил трубку, перешел в гостиную и смерил радиолу ледяным взглядом. Черт возьми, что это за машина? И какие у нее намерения? Наверняка это не просто робот и уж конечно не живое существо.
Стиснув зубы, Керри подошел к аппарату и принялся крутить рукоятки.
Из радиолы донесся пульсирующий ритм свинга. Керри переключился на короткие волны — тоже ничего необычного. И какой вывод из этого?
Никакого. Ответа как не было, так и нет.
Подумав, Керри отправился в постель.
Назавтра он принес на ленч «Общественную литературу» Кассена, чтобы показать ее Фицджеральду.
— В чем дело?
— Взгляни. — Керри перевернул несколько страниц и указал на один абзац.
— Ты что-нибудь понимаешь?
Фицджеральд прочел абзац.
— Да. Речь идет о том, что условием возникновения литературы является индивидуализм. Верно?
Керри посмотрел на него.
— Не знаю.
— То есть?
— С моей головой происходит что-то странное.
Фицджеральд взъерошил седеющие волосы и, щурясь, уставился на коллегу.
— А теперь с самого начала. Я не совсем…
— Сегодня утром, — сказал Керри, — я пошел в библиотеку, чтобы проверить этот отрывок. Прочитал его — и ничего не понял. Знаешь, как бывает, когда человек слишком много читает? Наткнувшись на фразу с большим количеством придаточных предложений, он ничего не может понять. Такое же ощущение возникло у меня.
— Прочти это сейчас, — тихо сказал Фицджеральд и подтолкнул книгу Керри.
Тот повиновался.
— Ничего, — криво улыбнулся он.
— Прочти вслух. Я буду читать вместе с тобой.
И это не помогло. Казалось, Керри совершенно не может понять смысла абзаца.
— Семантическая блокада, — почесал затылок Фицджеральд. — Раньше с тобой такого не бывало?
— Нет… Да… Не знаю.
— У тебя есть занятия после обеда? Нет? Вот и хорошо. Поехали к тебе.
Керри отпихнул тарелку.
— Договорились. Я не голоден. Как только будешь готов…
Через полчаса Керри и Фицджеральд смотрели на радиолу. Выглядела она вполне невинно. Несколько минут Фицджеральд пытался открыть заднюю стенку, но в конце концов сдался. С карандашом и бумагой он сел напротив Керри и начал задавать вопросы.
Спустя некоторое время он вдруг поднял палец.
— А вот об этом ты мне не говорил.
— Забыл, наверное.
Фицджеральд постучал карандашом по зубам.
— То есть первым действием радиолы было…
— Она ослепила меня голубым светом.
— Не в том дело. Что она при этом сказала?
Керри заморгал.
— Что сказала? — Он помешкал. — «Психологическая схема снята и зафиксирована», что-то в этом роде. Тогда мне показалось, что это кусок любительской передачи или еще чего. Ты думаешь…
— Радиола говорила четко? На правильном английском языке?
— Нет, теперь я вспоминаю, что… — Керри поморщился. — Слова были искажены: сильно выделялись гласные.
— Вот как? Пошли дальше.
Они попробовали тест на словесные ассоциации.
Наконец Фицджеральд откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Надо бы сравнить эти результаты с тестами двухмесячной давности. Выглядит это странно, очень странно. Я бы многое отдал, чтобы узнать, что такое память и как она действует. О мнемонике, искусственной памяти, мы знаем многое, но, возможно, дело тут в чем-то другом.
— О чем ты?
— Либо эту машину наделили искусственной памятью, на что должно было уйти очень много времени, либо она приспособлена для иного общества и иной культуры. На тебя она очень сильно подействовала.
Керри облизал губы.
— В каком смысле?
— Она построила в твоем мозгу блокаду. Я сравню результаты тестов и, может, получу какой-то ответ. Нет, это наверняка не просто робот. Это нечто гораздо большее.
Керри взял сигарету; аппарат пересек комнату и дал ему прикурить. Оба мужчины проводили радиолу взглядами, в которых сквозил ужас.
— Тебе бы стоило переночевать у меня, — предложил Фицджеральд.
— Нет, — решительно ответил Керри. И вздрогнул.