- Но...
- Нет. - Взгляд холодных, серых глаз детектива сделался твердым как мрамор, отбивающим всякую охоту спорить. - Ты представляешь собой слишком большую ценность, Джина, чтобы тобой рисковать. И в последний раз, когда ты находилась вне этого дома, ты была на волосок от смерти. - Рука Ноа коснулась повязки на ее голове. - Слава Богу, рана почти зажила. И даже без инфекции, что само по себе почти чудо.
Губы у Джины чуть дернулись.
- Ну еще бы: то-то вы мне всю голову карболкой залили.
К уголкам глаз Ноа сбежались морщинки.
- Чистота - залог здоровья, вот как здесь говорят. Как бы то ни было, мне бы не хотелось еще раз рисковать, подставляя тебя под пули.
Она подумала, не стоит ли поспорить с этим, поняла, что все равно слишком слаба, чтобы делать что-то, и решила покориться - по крайней мере на время. Может, она придумает какой-нибудь способ помочь, не выходя из дома?
- Что делаете вы с Маркусом? - спросила она вместо этого. - Чтобы найти ее?
Ответом был вздох Ноа от окна. Уголки рта детектива чуть заметно опустились.
- Мы знаем, что мужчина, унесший ее, - врач и человек состоятельный. Достаточно состоятельный, чтобы носить шелковый цилиндр и дорогое каракулевое пальто. Он свой в районе Королевской Оперы и "Ковент-Гардена", но явно знаком и с улицами Сохо. Знаком достаточно, чтобы с легкостью затеряться в этом лабиринте переулков. Если придется, я проверю личность всех до единого лондонских врачей. - Рука Ноа снова мягко коснулась щеки Джины. - Не переживай, детка. Мы выясним, кто он, и вернем ее.
Джина прикусила губу. Если.., нет, надо думать - когда они наконец спасут Йаниру, она придет в этот дом в ожидании счастливой встречи со своей семьей и обнаружит, что для детей ее прошло уже целых три года...
Джина и сама еще не до конца оправилась от этого потрясения.
Ноа пришлось оставаться во времени Врат Дикого Запада до самого прибытия Джины сквозь Британские Врата - три года спустя после 1885 года в Денвере. Помнят ли еще маленькие дочурки Йаниры свою мать? Если они вообще найдут Йаниру... Лондон конца девятнадцатого века представлял собой подавляюще огромный, расползающийся во все стороны город, пять миллионов жителей которого обитали кто во дворцах, кто в сточных канавах. Площадь поисков привела бы в уныние даже самого закоренелого оптимиста.
За окном раздались злобные выкрики, словно ссорились соседи. Джина с тревогой переводила взгляд с окна на Ноа и обратно.
- Что происходит?
Детектив подошел к окну, выглянул и нахмурился.
- Сволочи.
- В чем дело? - резко спросила она, делая попытку подняться.
- Шайка безработной портовой швали напала на доктора Минделя.
Грязные ругательства и антисемитские угрозы били в окна словно булыжники. Хорошо хоть, это не отряд убийц из Верхнего Времени явился за ними. Джина устало откинулась на подушки, пытаясь унять дрожь.
- Но почему? Доктор Миндель - один из добрейших людей, которых я знаю.
Губы у Ноа сердито сжались над воротничком вышедшего из моды жакета.
- Дело в том, что только что на Хэнбери-стрит нашли Энни Чапмен. А рядом с ней, в чане с водой - кожаный передник. Половина Ист-Энда уверена сейчас в том, что убил ее какой-то еврей-сапожник. - Джина непроизвольно ахнула; детектив оглянулся и встретился с ней взглядом. - Привыкай к этому, детка. Ист-Энд готов взорваться. Вспышка антисемитизма подогревается здесь тем, что все уверены: этих женщин убил чужеземец. Вот еще одна причина, по которой я не хочу выпускать тебя из дома. Ты загримирована под мужчину, Джина, да еще под мужчину с заграничной внешностью. На протяжении нескольких следующих месяцев эти портовые хулиганы сделают жизнь для иноземцев в этих кварталах чертовски опасной. Поверь мне, тебе слишком рискованно высовываться.
Джина с усилием сглотнула, прислушиваясь к отвратительным крикам с улицы. Она не привыкла к такой ненависти, к ничем не прикрытой предубежденности. Она коснулась рукой живота, где рос ребенок Карла, и поняла, что не имеет права рисковать собой. По крайней мере сейчас. Настанет день, и ее отец ответит за все, что натворил, исковеркав ей жизнь, изрешетив пулями Карла и тетю Касси... Но пока ей нужно выжить.
Никогда еще она не ненавидела необходимость так сильно.
* * *
Перед Ронишей Аззан стояла проблема - мало не покажется.
Сидя в кабинете Булла Моргана высоко над снежными ущельями Гималаев, она готовилась к поединку с самым влиятельным - и опасным - политиком эпохи, а босс ее сидел в кутузке, на станции хозяйничали террористы. Рониша покосилась на Гренвилла Бакстера, старшего менеджера "Путешествий во Времени" на ВВ-86, с которым ее объединяло масайское происхождение. В который раз ее посещала мысль, не сделала ли она самой большой ошибки за всю свою карьеру.
- Ты с ума сошла? - прошипел Бакс, когда загудел лифт, поднимая в директорский кабинет первую партию репортеров. - Надо же: допустить чертовых газетчиков на встречу с этим психом!
Рониша уверенно встретила взгляд управляющего - она была одним из немногих обитателей станции Шангри-Ла, способных смотреть в глаза Баксу, не задирая при этом головы.
- Просто эта встреча должна проходить на людях. И ты знаешь почему.
Верзила-менеджер недовольно сжал губы.
- Булл тоже встретился с ним на людях! - Слова эти по вполне понятной причине прозвучали с горечью.
- Да, на людях! - Можно подумать, она не понимает всей сложности ситуации! - Булл встретился с ним на людях. Но я - не Булл Морган. А Булл Морган - не я.
Почти механическим движением она смахнула невидимую пылинку со своего яркого наряда - в разноцветных африканских узорах, нанесенных не на обычную бумажную ткань, но на дорогой шелк, - и тряхнула головой, рассыпав по плечам с три фута туго заплетенных косичками волос - по большей части собственных. В дополнение к своему росту Рониша носила туфли на четырехдюймовых шпильках. До сих пор ей еще не встречался мужчина, с кем она не смогла бы справиться. Для этого ей, как правило, хватало полуминутной подготовки и рукопожатия, вслед за чем она обыгрывала его в его же собственной игре и на любом поле - за столом переговоров или в спальне.
Рониша Аззан гордилась своей масайской кровью, и в данную минуту эта кровь оставалась ее единственным оружием. Масаи славятся как непревзойденные охотники на львов. И самый большой и опасный во всей Вселенной лев-людоед забрался в ее крааль. Рониша улыбнулась, и улыбка ее не обещала ничего хорошего. Как заместитель управляющего станцией, Рониша Аззан не собиралась быть ни у кого шестеркой - факт, который сенатору Джону Полу Кеддрику еще предстояло узнать. Если, конечно, Рониша сможет при этом унять дрожь в коленях.