– Всё хорошо, девуля, у нас активный отдых, по-мужски! Заодно испытаем в походных условиях новые орудия и одну мою задумку.
– Эй, вы чего затеяли? – Фэйри вспорхнула, долетела до арки, ведущей в коридор, и увидела вдалеке спешно удаляющиеся спины. – Вот больше всего ваши задумки и беспокоят.
Дойдя до своей комнаты, мастер-бытовик щелкнула ключом, распахнула богато расписанную створку и раздвинула тяжёлый полог свисающих растений, служащих занавесью на входе. Просто лежать ей было скучно, поэтому она занялась уходом за растениями, которые в комнате зеленели повсюду: на подоконнике, столике и комоде, над постелью в виде балдахина. Да в каждом углу стояли изящные вазоны с пышными цветами. Незаметно за любимым занятием пролетели несколько часов, и снова захотелось волшебного чая троллины – одной было бы тоскливо обедать. Но, проходя мимо столовой, фея услышала два знакомых голоса, которые вели оживлённую беседу, и потянула приоткрытую дверь.
Мужчины с аппетитом наворачивали жаркое, рядом с каждым стояла обязательная кружка с элем, но пенный напиток был явно почти нетронут. Фея удивлённо вздёрнула бровки, но уже через минуту, когда и на её появление не обратили внимания, поняла, что напарники слишком увлеклись разговором. Обсуждали бурно, постоянно хлопая ладонями по столу, поглаживая какой-то серо-зелёный рулон и время от времени тыча пальцами в лежащие чуть в стороне орудия, покрытые бурыми потёками.
– Дык… я и говорю, удумал ты знатно, и дельно всё спроворил. Как они взвыли, когда поняли, что там нас нет.
– Ага, а мы в другом месте, и со спины удачно тому неповоротливому зашли.
– Главное, добыли. А всё эти клювы твои…
– Да что там. Твоя сила в самый раз к этой кувалде пришлась, я ж только отвлекал.
Лерена не особо вникла в смысл того, о чём говорили едоки, но с ужасом поняла, что они с кем-то сцепились, судя по ссадинам, покрывающим довольные лица. В свёртке угадывалась шкура, причём внутри рулона виднелись чешуйки. А на орудиях, которые те собирались испытывать, ни что иное как… Фея в негодовании уставилась на мужчин, которые, наконец, потянулись к кружкам, и тут заметили её. Ладони Строрна и Ремира замерли, коснувшись ручек огромных ёмкостей. Наверное, на лице девушки отразилось что-то такое, отчего сидевшие за столом вдруг попытались стать меньше размером.
– Эээ, Лерена, ты чего? Ну, мы, вот, поохотились малость, с добычей пришли, с победой, можно сказать.
– Вы что, убили секретаря мэтра Бельгорна?
– Боги с тобой, девуля, с чего ты взяла такие страсти?
– Без меня?!
– Дык… Это… Мы на ящериц тех ходили, которые позобать нас собирались… ну… там, вот… где грюкнулось, а потом за углом… – Под пристальным взглядом феи Ремир стушевался. – Озерцо, там… колбаски… эль, вот.
– Собирались нас… чего?
– Ну стрескать… Сожрать.
– И?
– Ну что ты злишься, девонька, мы ж просто сходили, одного из ящеров прищучили, шкурку вот добыли, мясцо опять же… Кстати, а куда его сдать? Пропадёт ведь, а там на три обеда хватит, или ужина. На всех нас. – Дварф в недоумении провёл рукой под скамьёй. – Ох, а где ж оно? Беда! Мясо кто-то уволок.
– Думаю, мясо уже на кухне. – Лерена, наконец, уселась за стол, и положила себе в тарелку немного жаркого, стараясь не смотреть на шкуру и орудия её добычи. – А вот зачем вы в столовую всю эту мерзость приволокли?
– А вот это, Лерена, суть моей задумки. Помнишь, как мы мучились, решая, в чём мерить площадку в том зале? И расстояния между колоннами? Так вот, я ещё там, в пустыне, заметил, что чешуйки на ящерах одинаковые по размеру. Вот в них и будем мерить.
– Давай проверим. – Фэйри сморщила носик, когда дварф с готовностью раскатал на полу плохо обработанную шкуру, содранную целиком, с лап и хвоста в том числе. – Измерь вот, хотя бы, этот стол.
– Ну, это я запросто.
Строрн сложил шкуру пополам вдоль линии хребта, чешуям которого предстояло стать первой точной мерой длины. Потом приложил к кромке стола по длинной его стороне, и принялся сосредоточенно пересчитывать роговые пластинки. Лерена решила было контролировать процесс, но на четвёртом десятке у неё уже рябило в глазах от одинаковых чешуек, и она сбилась, махнув рукой на проверку честности дварфа. У того работа спорилась, палец без остановки двигался по костяному хребту, но, судя по хмурому виду Стоунхельма, ему приходилось собрать в кулак всё внимание, чтобы не ошибиться в счёте.