– Славная женщина, сильная женщина!
Трорга сразила крепкой затрещиной!
Трорга сразила, в самое сердце,
Как мясо с перцем!
Женщина сильная, женщина славная!
В стойбище Трорга будешь ты главная,
Трорга сразила, в самое сердце,
Как мясо с перцем!
– О боги… – только и смог сказать эльф.
– Так не бывает… – убеждённо добавила Лерена.
– Как романтично… – прошептал знакомый грудной голос, и послышались гулкие всхлипы. – Какое чудесное сравнение… Он такой несчастный… Одинокий… И голодный.
Все обернулись. Обняв один из зубцов, почти беззвучно рыдала и неотрывно смотрела на возвышавшуюся за стеной фигуру призрачная троллина. Вместо поварёшки массивные, но от того не ставшие менее женственными пальцы сжимали большой клетчатый платок, утиравший эфирные светящиеся слёзы. Вряд ли мессир Эрреонд ожидал, что когда-нибудь станет свидетелем такого душераздирающего зрелища, как плачущее в двух шагах от него привидение. А вокруг продолжала грохотать дикая мелодия, которая смогла найти отклик в неупокоенной душе кухарки.
– Я должна его покормить, – вскинулась вдруг тётушка Рымга. – На кухне осталось ещё много мясного супа и жаркого!
Призрак стремительно погрузился сквозь пол и исчез. Дварф и человек кинулись было следом, беспокоясь о снеди, которая достанется дикарю, но, оглянувшись на покачивающегося архитектора, вернулись, чтобы помочь спуститься. Лерена же осталась, поскольку понимала, что женщине в таком порыве лучше не препятствовать, да и, наверное, не так всё и плохо. Сытый тролль, возможно, будет не так воинственно настроен, и они смогут уйти из пустыни. Когда все они спустились на кухню, Строрн чуть было не прослезился. На столе стояла большая глубокая миска, где томилось в густой подливе изрядное количество жаркого, а рядом на блюде возвышалась гора румяных пирожков. Кувшин с парящим травяным взваром довершал картину.
А вот котлов в очаге уже не было. Пока дварф и человек заедали нервное потрясение, а эльф просто восстанавливал силы, Лерена тихонько выскользнула за дверь, пересекла сильно раздавшийся в площади холл, и покинула башню. На стене она забралась между зубцами рядом с одним из дендроидов, и долго наблюдала, как на валуне сидит Трорг, отложивший раму со струнами и вооружившийся тем самым черпаком, которым недавно получал по лбу. Грозное орудие кухарки мелькало, совершая путь от котла к пасти тролля и обратно. Исполин, что странно, не чавкал, а только довольно сопел, поглядывая на замершую рядом троллину почти с обожанием. Когда он доел, тётушка Рымга что-то сказала ему, Трорг поднялся, поклонился кухарке, посмотрел на замершую между зубцами Лерену, уже без злобы, и ушёл в пустыню.
Вернувшаяся на кухню фэйри увидела, что довольная троллина уже там, суетится, укладывая в подвешенные на наплечную дугу-водоноску котлы какие-то чашки, плошки, мешочки и прочий кухонный скарб. Строрн и Ремир со скорбными лицами наблюдали за процессом, и даже эльф с беспокойством поглядывал на собирающуюся куда-то кухарку. Обернувшись к Лерене, сияющая тётушка Рымга подошла к ней и приобняла одной рукой, а другой вложила в тоненькую ладошку пирожок. К фее начало приходить понимание, почему в глазах напарников сквозит такое отчаяние, а вместе с ним и паника.
– Вы уходите? К нему?
– Да, девонька. И понимаю, что семьи нормальной не будет, без тела не родить мне детей, и от любви сердце не забьётся, но вот зацепил он меня своей песней. Трорг пошёл за стойбищем своим, хочет ввести меня в дом полноправной хозяйкой.
– А… как же мы? А кухня в башне? Как же без вас-то? – В глазах феи наворачивались слёзы, уже который раз за день.
– Да что ты такое говоришь? Конечно я ни за что не оставлю свою кухню. Буду вам готовить, и ему. Ты ничего не забыла, маленькая феечка? Ведь я так и останусь в башне, хоть и поселюсь тут. Пустыня-то, как одна из комнат. Значит, и впредь будем сидеть по вечерам у очага, и уж чай с булочками для тебя всегда найдётся. А вот ночью меня там уже не найдёшь… хотя… если уж совсем тоскливо станет, приди на кухню, да покличь, я услышу.
– Это что получается. Вы будете верховодить в стойбище, заправлять всем? И этот дикарь добровольно идёт на такое?
– Видишь ли, в мирное время хозяйством заправляют женщины, и жена вождя считается старшей над всеми. Она готовит еду, поддерживает в доме уют, хранит очаг, рожает наследника вождю, и он, как и всё племя, беспрекословно подчиняется ей. Воинов рожают наложницы. Но во время войны править начинает мужчина, и теперь уже женщина беспрекословно выполняет все его приказы. Так правильно. Наследника я родить не смогу, поэтому такая обязанность ляжет на первую после жены наложницу. Но остальное я могу ему дать.