Машина его уже тронулась с места. Два каких-то крутых сопляка выкручивают ей руль, делая лихой полицейский разворот. Веселуха кидается на лобовуху, потом замечает сбоку какого-то чувака, - а ну, мне машина нужнее! Чувак вылетает из машины, и начинается погоня.
В сущности, совершенно непонятно, для чего устраиваются эти самые погони: то ли для того, чтобы догнать и набить морду, то ли для того, чтобы что-нибудь отобрать (как в данном случае); во всяком случае, неминуем вылаз обоих гонщиков из машины, и совершенно непонятно именно вот это: зачем они вообще изначально в нее залезали?
Итак, у убегающих то преимущество, что все улицы и переулки они знают очень хорошо, притом что Веселуха не знает их никак; однако у них и то "не-преимущество", что по сценарию Веселуха должен выиграть, в какое бы положение его ни поставили.
Они с треском вписываются - вливаются - в какой-то большой проспект, должно быть, проспект Ленина - в городах главная улица довольно часто называется Проспектом Ленина, а может, ее уже успели переименовать в улицу Широкую (Broad way), или еще как-нибудь. Бензин у Веселухи кончился, но что супермену до бензина! Просвет постепенно делается меньше и меньше. - И в этот самый момент из темного переулка выворачивают другие, но все те же.
"Э, - думает Веселуха, уходя вбок, - да от вас никуда!".
Справа, слева - вдаряют светом, но Веселуха уже виснет на хвосте у крутых сопляков, они влетают в переулок и взмывают вертикально вверх над мусорными бачками. Веселуха шарит под приборной доской рычажок и тоже взмывает за ними. Краска желтая и синяя расплескивается по бокам машины, как мыло, и Веселуха понимает, что все эти дома - все эти сигарные коробки тоже только то, что о них думаешь. Пока думаешь, что они дома, ну вот они дома, а когда покажутся пятнами краски и света, - и Веселуха пролетает сквозь них.
"Кабы прибор мой не сломали", - думает Веселуха.
Они несутся все вверх и вверх, все вокруг делается непроходимо-синим, начинает накрапывать мелкий дождичек. Веселуха понимает, что настало время действовать. Нет ли чего под рукой? На заднем сиденье лежит рыболовная удочка: Веселуха открывает окошко и закидывает ее, но машина впереди такая гладкая, кажется, зацепиться ей не за что. Удочка соскользнула и намоталась на какой-то штырь, так что Веселуху вытащило из чужой машины, как морковку из грядки. Так он и летит за своими преследователями, как рыбак за огромной рыбиной, по ветру развеваются его волосы цвета свежего алюминия, и город из желтых пятен с синими провалами остается внизу.
Но что так теснит боязнь души агентов Мортары? Отчего они трясутся? А! знаем - в их машине кончился бензин. Они пытаются заправиться на ходу: один из крутых мозгляков, раскрыв дверь, высунулся из нее наполовину с намерением напоить коня, и тут же был выдернут Яном Владиславовичем. Ууу, Анакин Скайуокер, завидуй, - все супермены мира, дрожите, идет великий и ужасный Ян Владиславович. Ради своего прибора он готов на все. Ну, будет сейчас мясное мочилово. Диспетчеры сообщают: неопознанное небесное тело. А бензин на исходе, и второй крутой дохляк пытается своими ручонками напувать коня, а Веселуха, который уже, растопырив ноги, висит под днищем, перехватывает его железной рукой и склоняет в синюю густую высь! После чего ловко наливает в бак бензин, сматывает удочку, садится за руль: порядок!
Ах да, забыли сказать: ту машину Веселуха вернул владельцу, потому что как ни крути, а законов надо слушаться.
"Простите, я задержался, - должен сказать он наутро, входя в ту же комнату, и, по сценарию, небрежно стряхивая пыль с брюк, - за окном уже рассветает, и свет во всем здании гаснет ради экономии. - Я уснул в туалете, эти ваши американские напитки слишком крепкие для меня".
Но в комнате никого нет.
Так американский сценарий, по которому Веселуха должен был застать Алису и Мортару, Алису простить или выкинуть, Мортару обидеть, не проходит. Вместо него получается восточноевропейский, абсурдный сценарий. Веселуха стоит и в легком оцепенении понимает, что даже если он уснет, ни Алиса, ни Мортара ему не приснятся, потому что их нет в реальности. Они убежали в мультик, в дурную бесконечность, как Том и Джерри, и теперь будут вечно гоняться друг за дружкой по всей Корпорации - как в компьютерной игре.
И Ян Владиславович проснулся.
- Алиса, - промурчал он удовлетворенно, не раскрывая глаз, - спасибо тебе, душа моя! Я все понял. Теперь не забыть бы...
Но он ничего не понял, потому что принялся шарить рядом с собой по постели, а там ничего не было, кроме прохладной простыни, едва примятой, Веселуха вскочил, и утренний холод пробрал его. Алисы не было.
- Ах, вот как, - пробормотал он. - Так!
И, хотя теперь-то вся ситуация была ясна ему окончательно, во всей неприглядной полноте, на всякий случай, еще на что-то надеясь, Веселуха толкнул тяжелое окно: внизу в первых лучах солнца мокрый двор блестел спинами машин. Люди ходили, голоса их сливались в общий гул.
- Алиса! - тоскливо крикнул Веселуха.
Но тщетно и глупо звать ту, которой нет нигде - ни в жизни, ни в смерти, ни на земле, ни на небе. Веселуха смотрел на Петербург, весь в жаркой утренней дымке, стоял, не двигаясь, боясь пошевелиться, - да, вот так все и случается.
Только выйдешь из себя - и превратишься в собственную тень. Станешь в воспоминаниях других еще гуще, чем был. Как будто тебя долго сушили на солнце, и все "лишнее", чем ты, собственно, и был, испарилось из тебя в жаркое темное небо. Только начни играть жизнь по чужому сценарию - и ты станешь тем героем, которого играешь.
Заметив, что директор стоит на балконе, народ собрался внизу, и принялся выражать ему свое сочувствие и восхищение. Ян Владиславович помахал людям руками, отвернулся в сумрак своих покоев и перестал улыбаться. На диване, положив ножку на ножку, сидел Рябинин и курил.
- Куда ты дел Алису?- спросил Рябинин резко.
- Она осталась на той кассете, что мы записали ночью, - ответил Веселуха. - Она слилась со своим собственным образом.
- А ты почему не слился? - спросил Рябинин уже даже не резко, а сурово. - Неужели ты до сих пор не тот, кого за тебя принимают?
- Увы, - развел руками Веселуха. - До сих пор? - что ты хочешь сказать? Ты хочешь сказать, "до настоящего времени"?
Но Рябинин знал эти штучки, он спрыгнул с дивана и встал перед Веселухой - крепкий, худой, в старом костюме, и сигаретку отставил:
- Если - я - говорю - "до сих пор" - Ян, - то ты должен понимать, что я имею в виду! Ты - человек, облеченный властью. Ты больше не имеешь права выделываться. Ты - уже не ты, а выразитель воли...
- Ну, ну, социалист, хватит!
- Эй, одумайся! - возопил Рябинин. - Ян, если ты не хочешь, чтобы мы поссорились!
А вот этих штук не любил Веселуха.
- Ты будешь мне скандалить, как беременная девушка, - противоречиво и раздражительно заметил он. - Тут и так черт знает что делается. Ты свидетель, что я сопротивлялся, как мог. Я не просил, чтобы меня делали главой Корпорации. И что, теперь я не могу заниматься наукой? Да если так, пошло оно все...
- Кто из нас беременная девушка? - язвительно закричал Рябинин. - Ты жалуешься, ты не способен чувствовать ответственность за людей, тебе просто-напросто нужна власть - делать все, что ты хочешь!
- А ты социалист! - ответил ему Веселуха громко, отходя на шаг. - Ты даже не полноценный социалист, ты розовенький, ты либерал-демагог!
- А ты самодур! Ты слабый, ты боишься собственного народа!
- Ты врешь! Совсем уже заврался! Себе уже врешь! Ты подумай своими тухлыми мозгами...
- Богатство тебя испортило!
- Меня? Бе-едненький ты наш...
- Я не допущу, чтобы народ оболванивали...
- Миша, давай хватит... - Веселуха выставил руки ладошками вперед.