Соби сдирает окровавленные бинты, царапает шею в попытке ослабить «ошейник», валится на пол. Его тело неестественно изгибается, бьется в конвульсиях. Беззвучно. На искусанных губах выступает розовая пена. Рицка в ужасе бросается к нему, хватает за руки. Горло, рубашка, руки все липкое от крови Шрамы выплевывают новую порцию густой рубиновой жидкости. Одежда уже не в состоянии впитать ее, и она стекает на пол, собирается в пугающую лужу с терпким ароматом. Подросток срывает с себя футболку, прижимает к горлу Соби, но и она не в силах остановить уносящий жизнь поток. Хочется выть от бессилия.
- Соби, - отчаянно зовет он, гладит чудесные платиновые волосы, - я здесь, с тобой. Пожалуйста, Соби, услышь меня. Я не оставлю тебя. Никогда не откажусь от тебя. Ты нужен мне
Рицка слишком занят Бойцом и не замечает, как меняется лицо брата. Как торжество уступает место недоверчивому изумлению, во взгляде мелькает нечто , напоминающее панику. Потому что Соби замирает и расслабляется, дыхание слабое и неровное, пульс еще частит, но боль отступила, исчезла.
Рицка поднимается, смело шагает навстречу брату. Это уже другой человек чужой и незнакомый. Мрачный взгляд фиолетовых глаз сцепляется с надменным черным взглядом, и уверенно выдерживает его, без труда выигрывая немой поединок:
- Уходи, Сеймей, - словно пощечину отвесил. Сейчас я не хочу тебя видеть. Когда буду готов выслушать, я сам найду тебя. И запомни, брат, Соби мой. Я не отступлюсь.
Сеймей не был готов увидеть такого младшего брата. Сильная личность, не поддающаяся давлению, независимая, с собственными взглядами и принципами. Выход один, временно отступить.
- Как пожелаешь, братишка, - Аояги-старший пренебрежительно дернул плечом. Мне не нужен бракованный боец. От дефектных вещей избавляются без сожалений. Играйся, сколько душе угодно.
- Он тебе не нужен? Прекрасно! Рицка усмехнулся по-волчьи, взгляд колючий. Он нужен мне. Не забудь, брат, ты только что отказался от всех прав на него. Я не позволю тебе забрать свои слова назад.
«Кто этот парнишка? Где мой милый младший брат?»
Рицка не помнил, как выпроводил брата, как закрыл за ним дверь. Голова была занята Соби. Словно перегорел предохранитель, все ограничения сняты, его больше ничто не сдерживает. Последующие два часа безумная фантасмагория, поставленная психически нездоровым режиссером.
Рицка из последних сил тащил неподъемное тело Бойца в ванную, метр за метром, задыхаясь, сдирая пальцы и колени. Кто бы мог подумать, что тонкий изящный, словно статуэтка из слоновой кости, Агатсума окажется настолько тяжелым? Все мышцы жаловались и нещадно ныли: «Завтра будет гораздо хуже » - затосковал подросток, но сразу одернул себя. «Переживу! В первую очередь, нужно позаботиться о Соби, смыть кровь и обработать шрамы».
Наконец ванная комната. Паренек шатался как пьяный, трясущимися руками сдвинул шторку, открыл воду и вернулся к Соби. Пальцы не слушались, поэтому он просто срезал безнадежно испорченную рубашку, отбросив смущение, стянул джинсы вместе с бельем, затянул парня под душ... При других обстоятельствах, он ни за что не упустил бы редкую возможность полюбоваться телом Бойца. Но не сейчас.
«О чем я думаю!!! Из нас двоих извращенец я!»
Рицка сам не заметил, что с остервенением трет шею Соби мочалкой и гневно бормочет под нос:
- Он не твой! Он не вещь! Он живой человек, свободный! Сам распоряжается своей жизнью! Сам решает любить или ненавидеть! Сам! Не вещь! Ч еловек! Свободный!!!
Очнувшись, Рицка ужаснулся: «Что я натворил?!»
Шея молодого человека уродливо распухла, кожа бордово-фиолетового цвета, сплошная рана, не поймешь где шрамы, а где гладкая кожа.
- Прости, Соби Я не хотел
Рицка не замечал, что сам промок до костей, что его бьет озноб. Он набросил на Соби полотенце и потащил в спальню. Руки скользили по влажной коже, он перехватывал их, тянул безвольное тело на пределе возможностей. Снова метр за метром, через короткие передышки, когда легкие горят, в глазах темнеет, голова валится на грудь. Кажется, что сил передвигаться, совсем не осталось.
«Еще чуть-чуть Потерпи » - хрипел Рицка, надеясь, что Соби слышит. Рывок. Второй. Третий - «Я надорвусь, пока смогу уложить тебя на кровать».
С пятой, а может десятой попытки ему удалось затянуть Агатсуму на постель. Но расслабляться рано, шатаясь, Рицка сходил за аптечкой. Осторожно протер шрамы перекисью водорода и прикрыл марлевой салфеткой. Из последних сил закутал парня одеялом, заботливо подоткнул края.