- Но и не разрешено.
- Все зависит от точки зрения, сенсей. Например, я считаю, то, что не запрещено, делать можно. Но прежде чем что-то предпринять, надо как следует обдумать свои действия. Мы с Соби хорошо подумали и хотим уйти. Конечно же, мы обещаем хранить нейтралитет, до тех пор, пока вы не нарушите условия договора
Минами уже не раз пожалел об отказе от старых проверенных методов обучения. Пареньку не повредила бы хорошая порка. Директор с надеждой посмотрел на Бойца. Может Агатсума окажется сговорчивее? Ведь школа заменила ему семью.
- Соби-кун, ты согласен со своей Жертвой? Готов отказаться от сражений? Готов забыть вкус победы?
- Сенсей, я мог бы ответить вашими же словами, что Боец всегда следует за желаниями Жертвы. Но отвечу , как обычный человек. Да, я хочу уйти. Нет, я не буду скучать по системе и оковам. Поверьте, я найду более приятные способы развеять скуку. В обычной жизни достаточно поприщ, на которых я смогу удовлетворить жажду сражений и ощутить вкус победы.
- Мне нужно подумать. Решение будет принимать Совет».
Директор долго не давал ответ, но, в конце концов, согласился. А теперь выясняется, что Ритсу сжульничал, выставив против них две пары. Каков лицемер. Упрекал Рицку за использование силы для отражения атак, твердил, что ни одна пара не захочет вступать в неравный поединок, а сам выставил против них две пары. Навязал им неравный бой. Боец вскинул руку и выплеснул гнев на противника:
- Струна, что тоньше волоса, прочней каната, раскалена и лопается под моей рукой неосторожной.
Пронзительный звон заложил уши. Система погасла. На мгновение Соби показалось, что он ослеп и оглох. Он чувствовал себя опустошенным, будто последнее заклинание забрало все силы. Теплая ладонь Рицки легла на плечо. Сердце забилось ровно. Кровь заструилась по телу. Тьма рассеялась. Бездыханные соперники лежали у его ног подобно сломанным марионеткам. Он посмотрел на трибуны. Судьи не издавали ни звука. На лицах изумление вперемешку с испугом. Интересно, что они видели. Хриплый голос Рицки нарушил тягостную тишину:
- Бой окончен. Мы уходим
Никто не решился их задержать.
*****
В комнате вспыхнул свет. От неожиданности Агатсума зажмурился.
- Соби, что ты делаешь в темноте? зевнув, спросил Рицка.
- Захотелось курить, - глаза привыкли к свету, мужчина затушил сигарету и повернулся. - А ты почему не спишь? Завтра для тебя важный день. Встреча с заказчиками в одиннадцать?
- Да. Когда ты ушел, мне стало холодно, - брюнет дернул плечом, заправил волосы за уши, мягко улыбнулся. Я хочу чай.
- Садись за стол. Я тоже не откажусь от чего-нибудь горячего.
Рицка видел, что для Соби приготовление ночного перекуса, лишь отличный повод уйти от разговора. Но сейчас Рицка не станет делать вид, что ничего не замечает, не станет ждать, когда Боец сам расскажет о том, что беспокоит его настолько, что мешает спать.
- Соби
- М-м-м? повернул голову блондин.
- Ты помнишь, что у нас общие сны? Тогда ты все сделал правильно. Это я подвел тебя. Подвел дважды. Первый раз, потому что не смог убедить в крепости нашей связи. Ты испугался не проигрыша, ты испугался лишиться памяти, наших общих воспоминаний.
- Но, Рицка
Брюнет вскинул руку, призывая к молчанию.
- Второй, когда не смог быстро определиться с тактикой. Ты никогда не упрекаешь меня, словно не замечаешь моих ошибок Люди не совершенны. У каждого из нас есть багаж из ошибок и сожалений. Поэтому я хочу, чтобы ты перестал упрекать себя. Иначе я тоже займусь самокопанием, впаду в уныние, и наша квартира покроется зеленой тиной.
Лицо Агатсумы смягчилось, глаза потеплели:
- Я постараюсь.
- Не постараюсь, Соби, а хочу и сделаю!
Мужчина весело хмыкнул, притянул Рицку за руку:
- Хочу и сделаю! послушно повторил он, точно копируя интонацию Жертвы, и прижался лицом к теплому животу.
Глава 27.
«Нет ничего более страшного для нас,
чем другой человек, которому нет до нас никакого дела».
Мандельштам О. Э.
Нисей второй день наблюдал за Жертвой, не понимая, что происходит.
Бойцу казалось, что встреча братьев прошла вполне успешно. Все претензии были высказаны, вопросы заданы, ответы получены и точки расставлены. Отношений, на которые рассчитывал Сеймей, не будет, но и мстить им никто не собирается. Можно двигаться дальше Так почему же его Жертва отгородилась стеной молчания?