Вдруг в дверь бешено застучали, и раздался громкий и резкий женский крик:
– Аикура-сан! Аикура-сан! Что случилось? Откройте! С вами всё в порядке?!
Куми тут же умолкла. Села, еле шевелясь, моргнула несколько раз, выбралась из кровати и, подойдя к двери, открыла защелку.
– Что случилось?! – На пороге стояла Эйко в наброшенном халате.
– Кто-то смотрел на меня через окно! Какой-то мужчина! – воскликнула Куми.
– Смотрел?! Но здесь же третий этаж!
– Я понимаю. Но он все равно смотрел.
Войдя в комнату, Эйко решительно подошла к окну, на которое показывала Куми. Резким движением раздвинула наполовину занавески и протянула руку, чтобы распахнуть двустворчатое окно.
Почти все окна в доме были с двумя рамами, от холода. Эйко пришлось немного повозиться, чтобы открыть окно. Наконец она с ним справилась, и в комнату хлынул поток холодного воздуха, затрепетали занавески.
Эйко высунулась наружу, покрутила головой – вверх-вниз, вправо-влево – и, пожав плечами, проговорила:
– Никого нет. Можете сами проверить.
Куми вернулась в постель. По ее телу медленно пробежала дрожь, но причиной тому был отнюдь не холод. Эйко закрыла окно.
– Но я же видела, – настаивала Куми.
– Что это за человек? Какое у него лицо?
– Мужчина. Рожа такая жуткая… Ненормальная. Глаза сумасшедшие. Кожа очень смуглая, темная. На щеках шрамы, вроде как от ожогов. Щетина…
Ее прервал громкий лязг. Куми вся сжалась и задрожала. Если б не Эйко перед ней, она наверняка снова зарыдала бы.
– Папа проснулся, – сказала Эйко.
Куми сообразила, что это гремит опускающаяся лестница, по которой Кодзабуро переходит в дом из своей башни.
– Может, это вам приснилось? – с легкой усмешкой предположила Эйко.
– Ничего подобного! Я точно его видела! Точно!
– Но это же третий этаж! На втором, на окне, нет ни козырька, ни выступа. Внизу, на снегу, никаких следов. Взгляните же!
– Все равно, я видела!
– И потом, в нашем доме нет человека со шрамами от ожогов на лице, с такой устрашающей внешностью. Конечно же, это вам приснилось. Ночной кошмар. Наверняка. Так часто бывает, когда спишь на новом месте.
– Ничего подобного! Уж сон я могу отличить от реальности! Повторяю: это было на самом деле!
– Прямо не знаю, что и сказать.
– И еще звук. Я слышала. А вы нет?
– Какой звук?
– Будто что-то трется.
– Вроде нет.
– А крик слышали?
– Конечно. Вы так кричали…
– Не обо мне речь. Мужской голос! На вой похоже.
– Что случилось?
Эйко обернулась и увидела стоящего в дверях Кодзабуро. Он был не в халате, а в пиджаке, брюках и свитере, под которым еще виднелась пижама. На лестнице, ведущей в дом из башни, было холодно.
– Вот, наша гостья видела какого-то извращенца, – сообщила Эйко.
– Он не извращенец! – всхлипнула Куми. – Кто-то на меня смотрел! Через окно. – Она вытерла слезы.
– Через какое?! Через это? – изумился Кодзабуро.
«Все удивляются, но разве можно это сравнить с тем, что я видела», – подумала Куми.
– Но это же третий этаж!
– Я то же самое говорила, но она настаивает: видела, и всё.
– Но я и вправду видела, – повторила Куми.
– Может, это был сон?
– Да нет же!
– Какого же роста должен быть этот человек? Третий этаж все-таки…
Раздался негромкий стук, все обернулись и увидели на пороге Митио Канаи, стучавшего костяшками пальцев в косяк открытой двери.
– Что здесь такое?
– Вот девушке, похоже, плохой сон приснился.
– Ничего мне не приснилось! Канаи-сан, вы слышали громкий мужской крик?
– А-а… Кажется, я что-то слышал.
– Я тоже вроде бы слышал. Уже почти заснул, – сказал Кодзабуро. – Потому и встал.
Сцена 5. В салоне
Следующее утро выдалось ясным, но холодным. В северных краях, сколько ни топи, зимой по утрам все равно холодно. В такую погоду приятно наблюдать, как, потрескивая, горят в печи объятые пламенем дрова.
Каких только изощренных устройств для обогрева не придумали люди, но разве что-то может сравниться с этим простым, безыскусным приспособлением, в котором пылает огонь? Доказательство тому – люди любят посидеть у печи или камина. Вот и проснувшихся гостей Кодзабуро Хамамото так и тянуло к огню, и они стали собираться у круглого камина.
Куми не могла поверить, что кто-то из собравшихся мог спать и ничего не знать о человеке с жутким, заросшим щетиной лицом, не слышать его воя, от которого волосы вставали дыбом, и ее криков. Эйко еще не спустилась вниз, и Куми решила поведать о пережитых ею ночью кошмарных треволнениях.