— Да, спускайтесь, дайте мне минуту.
Интуиция меня редко подводила, и сейчас она меня предупреждала, что лучше быть острожным. Так что я попросил мою обиженную императрицу вернуть мне книгу, а вместо нее взять меч. Я обернул ее покрывалом стянутым с кресла и засунул подальше в свою сумку. Собрав ее на всякий случай. Чтобы если что случиться, можно было схватить в охапку Алисию и свою сумку и свалить.
Снаружи уже ждала карета запряженная четверкой лошадей. Девушки уже сидели внутри и все ждали только меня. Уже ступив на подножку кареты я снова бросил взгляд на грязно серое небо.
— Дарий, — бросила Алисия раздраженно расправляя платье, — ну что такое?
— Не знаю, — ответил я залезая внутрь, — просто плохое предчувствие.
Послышался щелчок хлыста и карета тронулась гремя подкованными колесами по мостовой. А за ней двинулся и охрана, которую в ультимативном порядке Алисии выдала Фрира. После нападения ордена, при любой встрече она недовольно поджимала губы и сверкала глазами. Справедливо считая, что это все из-за меня и мне тут не место. Но ее мнение Алисия даже не слушала.
— Думаешь, что-нибудь будет?
— Не исключено. Поэтому держимся в тени и вперед не лезем. Мы туда не развлекаться едем. Марика, это тебя касается в первую очередь.
— А что сразу я то? — Надулась та.
— Потому что тебе волю только дай, в пляс там пустишься.
— А что, мне и потанцевать нельзя будет?
— Можно, но будь постоянно начеку. Потому что если какой-нибудь умник во всеуслышание крикнет, кто ты на самом деле такая, тебя там на мечи поднимут. И меня за компанию, как черного еретика-некроманта, который якшается с вампирами.
— Пусть только попробуют. — Проворчала та.
— Вот именно про это я и говорю, уже куча народу знает, кто ты. Та же донна Милвена точно, еще про орден не забывай. Тебя могут просто спровоцировать, а потом обвинить в нападении. Поэтому друг от друга не отходим.
Лизи подсуетилась, и нам прислали пропуск во дворец и сами приглашения на бал. И спустя пол часа мы подъехали к одной из бесчисленных галерей королевского двора. Непосредственно перед галереей выстраивались роскошные кареты, из которых вылезала местечковая крутизна в роскошная одежках. А встречали нас слуги с ошейниками рабов и в одежде, которая, должно быть, стоила больше, чем зарабатывал среднестатистический костеродный за год. На входе у нас забрали приглашения, раскрыли широкие двойные двери и отошли поклонившись, и мы втроем вступили в царство света, музыки и смеха.
Народу тут уже было полно, глаза слепил блеск разноцветных огней и ослепительных платьев. Разноцветные маски и целые состояние одетые вместо украшений. Но больше всего меня впечатлил потолок, это была куполообразная конструкция, с темным, имитирующей ночное небо потолком. А вот вместо люстры помещение озаряли мириады подвешенных к потолку небольших стеклянных сфер. Каждая из них сияла переливаясь внутри светом. Как будто зарождающиеся звезды собирались сейчас взойти на небосвод и изливали вокруг свой теплый свет. В центре был большая площадка выложенная дорогущим мрамором, созданная специально для развлечений и танцев. Чтобы все гости при желании могли наблюдать ними из небольших обшитых бархатом отгороженных кабинок на первом этаже по всему кругу здания и со столиков находящихся на втором этаже, так же опоясывающим всю эту галерею. На небольшом помосте играл целый ансамбль менестрелей. И в такт музыке в танце кружились парочки.
Вокруг витал запах еды и алкоголя, к которым приплетался аромат парфюма помпезных дам, смешиваясь с вонью пота немытых тел. Пение менестрелей смешивалось с перезвоном хрусталя и золотых перстней, жестокого смеха и резких шуточек. В соответствии с приглашением нам полагался свой столик. Это была одна из кабинок на первом этаже. Ведь есть четкая сословная шкала, и она определяет твое местоположение в окружающем мире, в глазах подобных себе и за столом. И наше место было на нижнем этаже, с краю. Знать мы никого особо не знали, поэтому просто взяли с подноса у слуги по бокалу вина и рассматривали окружение стоя в сторонке. Марика сверкала своими глазищами из под своей маски в виде луны расшитой бисером, жадно пожирая все глазами. Алисия была уже привычна, а мне было не слишком интересно, подспудное чувство тревоги меня никак не отпускало. Так что весь этот маскарад для меня значения не имел никакого.
На балконе второго этажа я заметил самого Дайона Моретти. Он стоял в окружении высоких сиров и что-то им рассказывал: их грубый смех то и дело вспарывал воздух, точно ржавые ножи. Они послушно гоготали, точно выдрессированные щеночки над его шутками.