Она отпила из чашки и аккуратно ее поставила. А затем оглянулась назад, найдя глазами Алберто.
— К тому же, как выяснилось, вы имели уже знакомство другим с моим внуком. Алберто, будь добр, подойди сюда. — Подозвала она его.
Бабуля и правда похоже обладала завидной властью, потому что перечить и прерывать ее никто не посмел, даже этот мудень Алберто. Поэтому все слышали разговор, и все заинтересованно наблюдали, как один из главных забияк и скандалистов, который с завидными постоянством только и делает, что влезает в скандалы и разборки. Из которых его приходиться вытаскивать самому королю, потому что это уже дело принципа. По другому он просто не может поступить, не заступиться за сына, пусть и зачатого вне брака, это было потеря лица и уважения. И теперь он как послушный щеночек идет к королеве-матери, около которой стоял странный парень. Я же внутренне заскрипел зубами, стараясь не выдать свои чувства. Компания этого засранца казалась мне столь же привлекательной, как мешок лобковой гниды по соседству.
Он остановился и оглядел меня задрав голову и поджав губы. В глазах его поблескивали искорки отраженного бриллиантами света, затем повернулся к королеве-матери:
— Звали бабушка?
— Да, дорогой мой. Кажется молодой человек хочет что-то сказать тебе.
Иногда мы видим прошлое очень ясно, и связи между отдельными его частями предстают перед нами так четко, что каждый шов, скрепляющий их, приобретает смысл, и мы читаем послание, зашифрованное в нем. Попав в этот мир я был ошарашен и растерян, и вообще не понимал, как и с кем себя надо вести. Случись наша встреча чуть позже, я бы конечно проглотил его отношение и промолчал. И я знал, что сдержи я тогда свой язык за зубами — ничего бы не было. Просто так устроен этот мир, есть те, кто выше тебя, и в силу своего статуса, они просто не могу не реагировать на оскорбления. Другое дело, что так случилось, что статусным человеком, оказалось редкостное дерьмо. Что лишь усугубляло ситуацию. Но тогда я этого не знал, и меня слишком плотно окутывал мрак собственной гордыни. Но сейчас все же я пересилил себя и держал язык за зубами, пока он смотрел на меня как на приставшую к сапогу грязь. Однако мне было плевать, вылепив на лице вежливую улыбочку, я склонился в глубоком поклоне, чтобы никто не увидел моего лица и заговорил с таким отвращением, будто мне в рот нассали:
— Дон Алберто, Ваше Высочество. Я нижайше прошу у вас прощения за те ужасные слова, я не знаю, что на меня нашло, мне просто нет оправдания. Но все же молю вас простить недостойного. Я был растерян и напуган, оказавшись вдали от семьи и в центре ритуала жертвоприношения, из которого вы милосердно меня спасли. А я так неблагодарно к вам отнёсся, поэтому молю вас о прощении.
Я не видел его, склонившись в поклоне, но кожей чувствовал эту неприязнь, она ощущалась так явно и плотно, что ее клинком можно было рубить. Он стоял прожигал меня взглядом полным ненависти. Но королева-мать снова подала голос, прерывая затянувшуюся паузу.
— Алберто, дорогой мой. Быть королем, это не только проявлять гнев и твердость характера, необходима мудрость и иногда и милость. К кому же еще ее проявлять, как не к человеку, который радеет за наше королевство, спас твою родную сестру из лап разбойников, а заодно и двоюродного брата.
Была его воля, он приказал прямо тут меня и обезглавить, но так же как и я переборов себя сказал:
— А я уже и забыл про это, столько лет прошло. Но хорошо, раз ты понимаешь свое недопустимое поведение и свой поступок. Что же, так тому и быть. Я прощаю тебя Дарий.
Прощает он меня, как же, его прощение стоит столько же, сколько и мое извинение. И мы оба это прекрасно понимали.
— Вот и хорошо. Вот и славно. — сказала королева-мать, своим тихим, безэмоциональным голосом.
Я разогнулся и покраснел смотря в пол, как краснеют абсолютно невиновные люди, подозреваемые в преступлении. Из-за этой сволочи убили хорошего человека, а я за это кланялся и извинялся, хотя не должен был. Ну Лизи, ну удружила. Он хмыкнул своей мерзкой улыбочкой, и пошел на свое место, потягивая вино и прожигая меня исподлобья взглядом. Я поднял взгляд, вопросительно взглянув на нее, увидел, как она одними губами прошептала: «Молодец».
— Бабушка, — начала было Элизабет, — мы хотели с тобой поговорить.