Выбрать главу

— О, Христос!.. О, святой!..

Вскоре начальник лагеря вернулся в больничную комнату и с легкой улыбкой сказал:

— Итак, доктор, ты, видно, здорово испугался блондинки «Магдалины»..

Он вытащил коробку с сигарами из кармана. Прежде, чем он зажег сигару, одна из них выпала и откатилась в угол комнаты.

— Больше тебя не будут беспокоить, доктор, — сказал начальник.

Не впервые «выпадают» из коробки начальника лагеря сигары в присутствии Гарри, Это случается каждый раз, когда тот приходит проверять больничную комнату и находит, что все в полном порядке, все хорошо организовано, соответственно его вкусу: бутылки стоят на столе ровными рядами, симметрично, как солдаты. Ему особенно нравится список больничного инвентаря, вывешенный на стене. Он в восторге от бисерного четкого почерка, без единой помарки и кляксы. Не к чему ему придраться, все на должной высоте, исключительно красиво, и тогда начальник лагеря вынимает свою коробку и роняет одну из них.

Для Гарри такая сигара — большое утешение. Можно отвести душу. Он даже изобрел специальную систему, как ее курить. Он не втягивает в себя дым, а жует его. Целую неделю он съедает свою пайку хлеба вместе с дымом сигары. Дым перемешивается во рту с хлебом, который он долго держит во рту. Проглатывает вместе. Никогда раньше он не испытывал такого удовольствия. Просто ощущение райского блаженства от подобного бутерброда. Вообще-то желудок уже не чувствует поступающей в него пищи. Голод не утихает. Наоборот, он рычит, он наглеет, он требует своего.

Совсем по-другому, когда хлеб пропитывается дымом сигары. О, божественный запах сигары!

Теперь, когда Шпиц стоял над своими двумя жертвами, держа в руке палку и никто не мог уже вызволить их из его рук, Гарри вспомнил о «подарке» начальника лагеря — сигаре «Р-6».

Занвил Люблинер стоял позади Гарри.

Когда Занвил шел к скамейке, его глаза были сухими. Теперь из них текут слезы.

К Гарри наклонилось лицо Пини с третьего яруса нар. Он распростер свои руки и глухо зарыдал:

— О, санитар… Санитар… Больше он ничего не смог выговорить.

Гарри шел к больничной комнате. По дороге его встретил Шпиц:

— Санитар! После последнего удара гонга я зайду к тебе в больничную комнату!..

Гарри ничего не ответил. Возле больничной комнаты он услышал свое имя, повернулся и увидел архитектора Вайсблюма.

— Господин Прелешник, я хотел вам сказать, что сегодня эсэсовец убил Тедека лопатой. Может быть, с сегодняшнего дня я смогу получать от вас те полпорции супа, что вы обычно давали Тедеку?

Гарри почувствовал, как кровь ударила ему в голову и заливает мозг. Он закусил губы и поспешил войти в больничную комнату.

Он зажег свет. За дверью выстроилась большая очередь больных.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Только во второй половине дня Даниэла почувствовала некоторое облегчение. Жгучая боль в нижней части живота еще ощущалась, но уже не так сильно. Теперь ей стало легче.

Крупные капли пота стекали с ее голого тела. Только сейчас она почувствовала, что лежит в луже пота. Она лежала с приподнятыми коленами, ноги были привязаны к железным стойкам у краев стола. Время от времени острая боль возвращалась.

Она приподняла голову. Сквозь зарешеченную клетку она увидела в таких же клетках девушек, вышивающих красными нитками цветы по белому полотну. Окно барака было занавешено разноцветной бумажной занавесью, по низу которой были вырезаны кружева, а посередине изображены птицы и животные. Точно такие Даниэла видела издали в окнах розовых бараков, когда ее привезли в этот лагерь.

В барак вошел главный немецкий врач с группой помощников. Одетый в белый халат, застегнутый до шеи и с эсэсовской фуражкой на голове. Его лицо был озабочено. Он обходил все клетки и проверял написанное на черной табличке, висящей на крючке у каждой зарешеченной кабинки.

Говорил он тихо, степенно. Точно таким же тоном, когда увидел на теле след от удара плетки кальфакторши.

Он обходил клетки-кабины и смотрел через решетки на находящихся там девушек, как ученый глядит на своих подопытных кроликов. Девушки не поднимали голов от вышивания.

В некоторых клетках находились девушки, опыты над которыми требовали длительного времени: опыты по искусственному осеменению, по зарождению двойни, естественным выкидышам, преждевременные роды, разные методы кастрации и прекращение беременности. Слева были клетки для опытов по хирургии. Тут девушки менялись часто: их лишали естественных женских органов и прививали искусственные; им делали инъекции разными, не испытанными ранее химическими препаратами; на них проверяли действие разных отравляющих таблеток.