Папа замолк. А Питер быстро добавил:
— Вне зависимости от местоположения все семьи были обязаны время от времени связываться с нами по защищенной телефонной линии. Однако последнюю перекличку пропустили все.
Откинувшись на спинку стула, я попыталась осмыслить услышанное. Но мое внимание привлекло движение напротив. Брэд, выпучив глаза, смотрел на меня, будто видел впервые.
— А зачем вы все это сказали мне при Брэде? — странным, будто не своим, бесцветным тоном спросила я, — ведь теперь он все знает, и ему придется быть частью всего этого.
— Они его видели, — просто ответил Питер, — так что до окончания операции ему будет куда безопаснее с вами.
— Прости, — промямлила я. И тут же он яростно закивал головой.
— Я сам на это пошел, — сказал он мне, будто кроме нас никого в комнате не было, — ты же мне предлагала отступить, пока еще можно было, так что это мой сознательный выбор.
Да, но он даже понятия не имел во что ввязывается. Это, ведь, может полностью изменить его жизнь. Хорошо, хоть, что Грейси рядом нет, ведь она может жить нормальной жизнью, вне зависимости от происходящих со мной вещей.
Настала очередь Брэду задавать вопросы:
— А могу ли я связаться с родителями? Сказать им, что я в порядке?
— Им уже сообщили, — вставая, ответил директор, — через двадцать минут транспорт будет здесь. О вашем местоположении будут знать лишь несколько избранных, так что, думаю, вы будете в безопасности. Все коммуникации производятся по зашифрованным каналам. Если что — я на связи.
И он, не оглядываясь, вышел. Остальные служащие последовали за ним. Интересно, зачем они вообще присутствовали на собрании, ведь никто из них ни слова не проронил? Хотя, может, они делали всю организационную работу.
В зале остались Брэд, папа с мамой и я. Какое-то время мы сидели молча. Я была опустошена. Еще было очень страшно и совсем непонятно, происходит ли все это на самом деле, или я попала в какую-то альтернативную реальность, или всего лишь сплю.
Ну уж нет, на сон не похоже точно.
— Я так сильно перед тобой виноват, — заговорил папа. Весь он будто сжался, глаза покраснели, — знаешь, когда начались поиски нового хранителя, я неимоверно обрадовался, что именно мой ребенок сможет им стать. Но это случилось до того, как ты родилась, и мне довелось узнать эту жизнерадостную, умную и веселую девочку. Как бы мне хотелось, чтобы ты смогла найти свое место в мире и изменить его, — он откашлялся, — прости, что не задумывался, как сильно мой выбор повлияет на тебя, и твою жизнь. Прости меня за гордыню.
Я встала, обошла стол и обняла его.
— Да ладно, пап, все хорошо, — прижимаясь к нему, прошептала я, — ведь все эти восемнадцать лет проблем не было. И у меня было много того, о чем остальные дети только мечтают. — На самом деле, я всегда чувствовала себя какой-то не такой… чего-то не хватало, вечно чего-то искала, ждала. Раньше казалось, что это из-за постоянного отсутствия родителей. Но может дело в мире, где я появилась на свет, и о котором узнала только сегодня.
Перед уходом папа остановился и о чем-то переговорил со служащими. Брэд приобнял меня. Ему пришлось почти на руках нести меня до лифта, ведь сил идти у меня особо не было. На черном джипе доехали до небольшого аэродрома, который оказался поблизости. Там нас уже ждал вертолет. Его вращающиеся лопасти с силой разгоняли воздух.
Папа помог нам забраться и раздал шумоподавляющие наушники. Как только все влезли и пристегнулись, пилот резко взлетел. На мгновение я даже подумала, что за нами гонятся, но глянув на поле, никого не увидела.
Я впервые летела на вертолете. Он оказался куда более шумным и жестким. Но вскоре я привыкла и с любопытством принялась изучать, открывшуюся картину внизу. Солнце только-только вставало над городом, освещая все мягким золотистым светом. Поговорить с родителями я не могла, ведь тогда через наушники услышат все. А так хотелось спросить, увижу ли я еще эти родные места. Было как-то неуютно, ведь кроме одежды и сумочки с парой кредиток и школьного пропуска, у меня ничего и не было.
И все. Будто меня и не существовало.
На мою ладонь легла чья-то рука. Я подняла голову и встретилась глазами с Брэдом. Чуть полегчало, ведь мальчик, с которым я выросла и пережила столько невзгод, все еще рядом. Так что нет, не все осталось позади — три самых важных в жизни человека все еще со мной.
Видимо я уснула, положив голову на плечо Брэда. Проснулась, когда мы сели. Я поморгала. Вокруг только деревья. Ох, надеюсь, это убежище не окажется какой-нибудь там палаткой. Я и природа, как бы сказать… не очень ладили.
Мы быстренько вывалились из вертолета на небольшую поляну, размером с четверть футбольного поля, и не успела я спросить, что мы тут забыли, как железный монстр тут же взлетел. Буквально через минуту мы стояли в тишине как придурки посреди неизвестного леса.
— Пожалуйста, — будто молясь, сложила руки я, — скажите, что убежище не здесь. Вы же все знаете мое отношение к разным там отдыхам на природе.
Мама шикнула:
— Майя, не начинай. Будь здесь и сейчас. Перестань волноваться о том, на что не можешь повлиять.
Ее любимая мантра: «не распаляйся на то, на что не можешь повлиять».
Папа огляделся. По нему видно было, что он сбит с толку не меньше моего.
— Вероятно, они и хотели высадить нас в глухом месте, чтобы нас не смогли отследить. Уверен, скоро за нами придут.
Бьюсь об заклад, сейчас он пожалел, что отдал главные детали на откуп Питеру.
Через несколько минут мы начали волноваться. Не нравилось мне, что мы тупо торчим на открытом пространстве. Папа повел нас к ближайшим деревьям. Мы старались держаться поближе друг к другу. Зеленый лес был тих. В тени стало еще холоднее, чем в Вашингтоне. Открытый свитер еле-еле согревал.
Местами подлесок был довольно густой. И, разумеется, там жили и ползали мириады жуков. А эту живность я терпеть не могла. Это основная причина, по которой я отказывалась от школьных поездок на природу. Ну уж хренушки, без меня.
Тут же вспомнился дом: бассейн, мягкий матрас и простыни из натуральных тканей… О, боги, как же я скучала по своей комнате! Да, я избалованная красивой жизнью девчонка. Но тем обиднее, что меня в одночасье всего этого лишили.
— Ну и как нас тут найдут? — спросила я папу, который, как заправский бойскаут продирался через ветки, — видишь где-нибудь хоть тропинку?
Он покачал головой:
— Пока нет. Не будем слишком отдаляться от места высадки. Просто хочу проверить, может, где-нибудь поблизости есть дорога.
Чудесненько. Вот точно, скоро меня кто-нибудь укусит, у меня начнется лихорадка, и отвалится рука.
— Как думаешь, люди, которые пытались меня похитить, были Даэлайтерами? — аккуратно, ступая след в след, спросила я папу. Изо всех сил старалась не дергаться от прикосновения листьев и каких-то колючих растений. — Чем вообще они отличаются от людей?
— Либо Даэлайтеры, либо завербованные Лаусом люди, — отозвался он, — а так, Даэлайтеры выглядят как мы, но выше, сложены куда более гармонично. Рядом с ними чувствуешь себя маленьким, даже начинаешь побаиваться. Их, пожалуй, можно описать одним словом — особенные.
Тогда точно люди. Никого из тех мужчин «особенным» не назовешь. Тем временем под предводительством отца мы прочесывали лес вокруг поляны, на которой высадились. С каждым заходом уходили все дальше в лес. А я все сильнее и сильнее начинала переживать, что нас забросили черте куда, потому что правительство экономило деньги. Я видела достаточно фильмов, из которых поняла, что сэкономить они всегда рады.
И тут желудок перевернулся, в груди защемило и защекотало.
То самое чувство…
То самое, которое я испытала на вечеринке, и в темном переулке, когда похитители, один за другим, испарились в никуда. Все это я пыталась описать родителям еще в зале для переговоров, правда по ним видно было, что они не особо поняли и не поверили. Но я-то знала правду — нас с Брэдом спас именно тот незнакомец.