Они любят друг друга, пока поленница дров не превращается в угли. Небо над лесом светлеет, и сниматься с места в тяжелый, долгий путь нет никаких сил. Они решают остаться здесь ещё на сутки.
Эрик кутает её в своих объятиях, согревает замёрзшие руки дыханием. Ползти до камина, чтобы подбросить дров, ровно что совершить марш-бросок в полном обмундировании — тяжело до ломоты костей.
— Кто у тебя был после меня? — Хоть в чём-то он остался прежним — инстинкт собственника вгрызается в хребет волчьей пастью. Он уверен, что не пожалеет ни сил, ни времени, чтобы найти и убить каждого, кто посмел до неё дотронуться.
— Никто. Ты же знаешь.
Местные законы суровы к женщинам, дала один раз — даст и сотню, и тогда уже не отмыться. Он видел своими глазами, во что превращаются девочки, едва вступив в половую зрелость. Тяжелый труд,
сексуальное рабство, бесконечные роды — если бы Айла пошла по тому же пути, то вряд ли бы он застал её в живых.
Её первый заказчик ограбил и изнасиловал её. Она провела в запертом подвале трое суток, пока не сумела выбраться. Боязнь замкнутых пространств родом оттуда, но Эрику не обязательно этого знать — Айла в долгу не осталась. Труп того заказчика давно сгнил на дне старого колодца.
— Почему ты ушел в лес? — внизу живота звенящая пустота и лёгкость, Айла жмётся щекой к его груди и трётся носом, как ласковая кошка. Эрик нехотя вспоминает свой последний заказ. Его наняли, чтобы обезглавить соседнюю общину и захватить их землю.
— Я сжег дом. Там была семья. Дети…
— Раньше тебя это не волновало.
— Раньше меня много что не волновало.
За пределами Чикаго так же, как и внутри, царили людские пороки — жестокость, алчность, жажда власти. Ничего нового. Приказы сменились на собственную совесть, и путь из наёмников в отшельники стал для него очевиден.
Айла вздыхает и удобнее укладывает голову у него на плече, собираясь, наконец, заснуть. Лимит вопросов исчерпан, больше ничего ей знать не хочется. Прошлое осталось по ту сторону Стены, пусть оно там и гниёт.
— Если бы не было всего этого? — балансируя на границе сна и реальности, Айла выдаёт вопрос, который каждый из них задавал себе тысячи и тысячи раз. Что было бы в параллельной вселенной, где они не знали бы ни о дивергентах, ни о Бесстрашии, ни о Чикаго?
В новом мире две прямые нашли общую точку против всех аксиом и законов — в заброшенном доме лесника. Эрик гладит её волосы и целует в висок. Он отвечает вслух скорее себе, чем ей —Айла, не дождавшись ответа, крепко и безмятежно заснула.
— Если бы… у нас бы все могло получиться.
========== 6 ==========
Впервые за многие и многие дни утро кажется добрым. Айла просыпается, когда Эрик загружает в машину последний вещмешок.
— Когда доедем, останешься со мной? —
он тормозит в дверях и смотрит на неё испытующе.
— А у меня есть выбор?
Её профессиональный авторитет подорван. Заказ она благополучно провалила и к тому же осталась в долгах — одной ей придётся туго, но главным стало не это. У них появился шанс начать всё с чистого листа. Вместе.
Эрик согласно кивает и тянет уголки губ в довольной ухмылке.
Пыльная лента хайвэя упирается в алую полосу рассвета, в машине плотно закрыты окна, несмотря на полуденную духоту — они пересекают мёртвые земли. Каждый камень здесь излучает под сотню рентген, рыжая почва никогда не станет плодородной — половина материка превратилась в безжизненные пустыни.
Вдоль дороги темнеют овраги, воронки от разорвавшихся снарядов превратились в каньоны, истлевшие остатки военной техники, призрачные, ржавые остовы высотных зданий — всё слилось с окружающим ландшафтом так, словно всегда тут и было. Красиво и страшно до боли в грудине — за периметром Чикаго о последствиях Великой войны знают лишь из школьных учебников. Хантер выдался шанс увидеть это своими глазами.
Она смотрела так, будто оказалась за Стеной впервые. Ещё вчера Айла не могла позволить себе бездумно пялиться в окна и придаваться праздным раздумьям — любая оплошность могла стоить жизни. Но теперь она была не одна.
— Мне не нравится эта твоя улыбка. Что ты задумал? — Эрик молчит уже битый час, блуждая рассредоточенным взглядом от приборки до линии горизонта. Он улыбается той самой своей хищной ухмылкой, которую Айла помнит слишком хорошо — Эрик будто прикинул в голове неведомую многоходовку и не спешит ею с ней делиться.
— Эрик, побережье в другой стороне, — Хантер в очередной раз сверяется с картой и вопросительно гнёт бровь. Эрик молчит, лишь едва склоняет голову в её сторону, скользит взглядом по её напряженной фигуре и хлопает Айлу по коленке. Ни слова.
— Куда мы едем? — она добавляет твердости в голос.
— Я передумал.
Дорога ведёт на юг, к общине, в которой Айла получила заказ на Лешего.
— С чего бы это? — Хантер смотрит на него, как на умалишенного. Его решения никогда не подлежали обсуждению, так какого черта он так резко его изменил?
— Не портить же тебе репутацию, в самом деле, — за серой радужкой лукаво блестит оттаявший лёд. Айла доверять отвыкла, а отделаться от навязчивого желания держать всё под контролем не так-то просто, впрочем, этот вариант для неё не самый плохой. Куда лучше, чем жить в бегах.
Бензин был почти на исходе, когда они добрались до придорожной лачуги, откуда Хантер начала свой путь.
— Запрись и сиди в машине, — Эрик оставляет ей ключи и исчезает за дверью с корявой вывеской «Супермаркет».
Айла нервничает. Пыльный ветер еще долго тревожит китайские колокольчики, вызывая у Хантер неумолимое желание содрать их и размолоть подошвой в пыль — их нежные, успокаивающие переливы слишком уж противоречат её состоянию.
Спустя двадцать тягостных минут Эрик выходит в окружении десятка вооружённых мужчин. Хантер слышит, как на заднем дворе забегаловки зарычали двигатели как минимум ещё двух машин. Община приходит в движение. Айла дёргает за ручку дверцы и спрыгивает с подножки на разбитое шоссе.
Она знает этот его взгляд. Хищник, который учуял жертву по следу крови. Который не найдёт себе места, пока её не разыщет. Сраное дежавю — будто перед ней снова тот самый Лидер Бесстрашия, которым изгои пугали своих детей.
— Что происходит?
— Едем к соседям. Нам нужно больше людей.
— Зачем?! Объясни уже, наконец!
Похоже на дурную шутку. Какая цель могла объединить заклятых врагов, которые готовы поубивать друг друга за кусок земли? Была ли хоть одна дипломатическая миссия удачна? И были ли они вообще?
Суета нарастает, в коммуне чувствуется воодушевление, и Эрик там, как чёртов центр вселенной, последняя надежда и шанс на светлое будущее одновременно. Айла намертво цепляется за рукав куртки, заставляет его сбавить обороты и обратить, наконец, на неё внимание.
— Что ты задумал?
Занять город за Стеной — несбыточная мечта любого главаря любой коммуны. Эрик знает Чикаго как свои пять пальцев. Он знает, как попасть туда, как занять город-крепость, как уничтожить анархию изгоев и вернуть свои права на власть. Когда-то он не смог разрушить ради неё систему. Теперь он создаст для неё новую.
Он небрежно целует Айлу в висок и мягко отстраняет её. Для разговоров ещё будет время, пока ей будет достаточно и этого:
— Вернуть тебя в Чикаго.