– Я хотела навести тут порядок… – Нина колеблется. – И как он, по-вашему?
Элисабет немного наклоняется вперед, словно в коридоре ее могут услышать. Что-то мелькает в ее взгляде. И Нина понимает – дело плохо.
– Мне не следовало бы этого говорить, – произносит Элисабет. – Но думаю, он пьян или что-то в этом роде.
Нина кивает, и ее наполняет чувство стыда.
Она была вынуждена сделать то, что сделала. Пришлось освободиться от Юэля так же, как она освободилась от собственной матери.
Юэль
Кто-то быстрым шагом входит в комнату. Юэль поднимает глаза. И успевает увидеть, как Элисабет натягивает на лицо улыбку.
– Как вы тут? – бойко спрашивает она.
Юэль кивает женщине. Хочет, чтобы она снова ушла. Одной рукой обнимает маму. Закрывает глаза.
Мама вкусно пахнет. Мылом и кондиционером для белья. Юэль заставляет себя открыть глаза, чтобы не уснуть. Часть него хочет только забраться в постель. У него нет ни малейшего представления о том, как он в таком состоянии сядет за руль.
– Мне пора идти, – невнятно шепчет Юэль.
– Ты и правда меня здесь оставишь? – спрашивает мама.
Подбородок у нее сморщивается, нижняя губа подрагивает.
– Я вернусь завтра, – обещает Юэль.
Тонкие мамины пальцы нервно теребят юбку. Он замечает, что обручальное кольцо стало ей велико и болтается на пальце. Целует маму в лоб. Ощущает губами прохладную кожу.
– Если бы я только знала, что сделала не так, – говорит мама. – Если бы ты только мне рассказал, я бы все исправила.
– Ты не сделала ничего плохого. Конечно же нет.
– Тогда позволь мне поехать домой. Не хочу здесь оставаться. Нильс не найдет меня, если я…
– Вот увидите, вам здесь понравится, – перебивает старушку Элисабет.
Мама храбро ей улыбается:
– Наверное, здесь хорошо. Просто я не уверена, что мне это подходит.
– Многие так думают вначале, но потом всегда меняют свое мнение, – говорит Элисабет.
Да ну? Всегда?
Но Юэль едва ли может обвинить Элисабет во лжи, поскольку и сам делает то же самое.
– Ужасно это говорить, когда вы приложили столько усилий, – произносит мама, тщательно взвешивая каждое слово. – Но вообще-то я хочу домой.
В дверь стучат, и в квартиру заходит Сукди. Следом за ней идет полная старушка с коротко постриженными волосами. Из платья с коротким рукавом торчат руки, похожие на слишком высоко поднявшееся тесто. Она с интересом смотрит на маму сквозь толстые очки.
– Здравствуйте, – говорит Сукди. – Я хотела представить вас Лиллемур.
Лиллемур широко улыбается маме:
– Кажется, мы станем соседями. – Она кивает на стену так, что у нее трясется двойной подбородок. – Я живу в квартире рядом.
Мама вежливо отвечает на улыбку.
Лиллемур с любопытством осматривается:
– Какой чудесный комод.
Теперь мама улыбается искренне. Начинает рассказывать о своем отце, который в свободное время любил столярничать. Некоторые его работы есть даже в усадьбе Тофта. Оказывается, Лиллемур о нем слышала.
– Лиллемур, может, вы устроите Монике небольшую экскурсию? – предлагает Сукди.
– Да! – восклицает Лиллемур. – Но сначала вы должны увидеть мою комнату. Вам нравятся ангелы?
– Да, пожалуй, – смеется мама. – Они бывают очень симпатичными.
Юэль с благодарностью смотрит на Сукди, которая почти незаметно ему кивает.
– Прекрасная идея, – кивает Элисабет. – Тогда я займусь своими делами, но я очень рада вам, Моника. Мама едва успевает попрощаться, как ее снова что-то отвлекает. Лиллемур что-то говорит, громко смеется над собственной шуткой и одновременно тянет маму за собой в коридор. Открывается соседняя дверь, а потом смех Лиллемур слышится уже из-за стены.
– Обожаю пожилых людей, – произносит Элисабет. – Они такие замечательные, правда?
Говорить такое – полный абсурд. Сукди меняет позу, и Юэлю кажется, что завотделением ей тоже не нравится. И поэтому сама Сукди ему нравится еще больше.
– Заходите потом ко мне в кабинет, чтобы решить вопрос с вашим пропуском, – говорит Элисабет и уходит. Юэль и Сукди заходят в соседнюю квартиру, и он останавливается на полушаге.
Со всех сторон их окружают ангелы. Над кроватью в раме висит постер, на котором пухлые херувимы задумчиво склоняют головы на руки. Лиллемур снимает фигурки и куклы с полки, показывает их маме, и та вежливо кивает, глядя на кроткие пластмассовые лица, расправленные крылья из покрытого перламутром фарфора, раздувшиеся тела из вязаной пряжи.
Юэль разглядывает ангелов. Их ответный взгляд кажется ему обвиняющим.